Городские будни ч. 6

      Майские дни были насыщены событиями прямо как у нас в России, каждое чем-то дорого. Понятно, что первого был обычный рабочий день. Пятое- день траура, сирена вечером, а шестое- день радости, снова сирена утром. Мы в то время были на занятиях, учительница предложила встать и помолчать. Седьмого- в Новом Доме наш хор выступил в связи с днём Победы (он отмечается здесь восьмого). Зал был полон, в первом ряду сидел участник войны, он рассказал, что воевал в танковой разведке. Затем из стоящего на сцене телевизора зазвучала запись голоса Левитана, потом мы спели попурри из военных песен (“Священная война” в начале и “День Победы” в конце). Музыкант Шуша спела свою  песню, написанную когда-то её другом (музыка великолепная, а к словам у меня есть замечание). Мне досталась песня Зыкиной (лирические песни у неё неплохие, а пропагандистские меня раздражают), но у меня голос слабый, и со мной пел Алекс (сын Шуши, четвероклассник). Он поёт красиво и правильно, но Клиса хормейстер задумала добавить к нам девочку и нашла- та оказалась очень маленькой и очень капризной. Наше трио пело “Поклонимся великим тем годам…”, а хор- остальные куплеты из этой эпопеи-оратории. Келев гитарист замечательно спел “Венский вальс”. Мы хорошо (на мой взгляд) исполнили “Случайный вальс”. В зале присутствовал газетчик, поэтому снимки нашего хора появились на четырёх или пяти страницах городской газеты вместе с рассказом (сухим и не интересным, как мне показалось), и я порадовался за Клису- это была ПЕРВАЯ похвала её работе. А девятого митинг в городе и по три песни от разных городских хоров. Хор нашего Клуба был слабо подготовлен, потому что хормейстер всё время меняла сценарий. Красиво пел три песни детский хор. Одиннадцатого- хор Нового Дома спел (почти то же, что и седьмого мая) в городе, зрители благодарили нас. Наконец, двадцать девятое- день объединения Иерусалима. И опять наш хор Нового Дома пел в городе, в том числе об Иерусалиме “ерушалаим шель заhав”. Песня считается самой красивой об этом городе (мне она показалась тоскливой арабской мелодией, но я конечно же субъективен).
     Художник Лайла всегда говорила мне (пусть и шутя), что приехала сюда отдыхать. И недавно она показала своё творчество в Новом Доме- две картины, сделанные художественным валянием шерсти (фелтинг). На одной добрый тигр, на другой (фелтинг плюс бисер) закат над Тверией. Принесла и другие красивые изделия. Почти весь наш хор пришёл, были и другие гости. Завбиблиотекой организовала экспозицию, пригласив газетчика и фотографа. Потом Лайла сказала мне (не то с удивлением, не то с раздумьем), что впервые в жизни у неё брали интервью…
     После событий в Газе (а это далеко, в Иудее) у моих знакомых появилось некоторое беспокойство- у кого-то сын в армии, у другого приятель в обстреливаемом городе, у третьего родственник. То есть от разрывов далёких отсюда ракет стали страдать и в спокойном нашем городе. И когда на уроке английского спросили волонтёров, я вызвался. Говорили- успокаивать по телефону. Оказалось в действительности- я должен был звонить в обстреливаемый город и спрашивать у русских (не употребляю уродливое “русскоговорящий”), какие продукты им необходимы. Из двадцати примерно номеров ответили не более пяти (у остальных автоответчик что-то говорил на иврите), но лишь у двоих были просьбы, и я записал их. Тем же вечером ко мне постучали домой в дверь. Двое школьников седьмого-восьмого класса что-то пытались говорить, и на англо-еврейской смеси я понял, что они собирают еду вроде бы раненым. Меня это удивило (хотя дал то, что они просили), потому что навещал дочь Эльзы и знаю об отличном питании в госпитале. На следующий день спросил на хоре, и завбиблиотекой сказала- собирают предметы гигиены, а не еду. А гитарист Келев пробурчал, что опять активизировалась левая пятая колонна. Фраза звучала непонятно, но не стал выяснять.