Памятник любящему сердцу

В этом городе давно сломались карусели,
Дети и не просят игривых лошадей.
Давно уже пустуют ржавые качели,
Ведь дети не походят больше на детей.
Кругом скупость, чопорность и чванство
И примеры  достойнейших людей,
Дарующие детям злонравие, да алчность,
Что делает их более далеких от детей.
Мой город наполнен всем в избытке,
Есть в нем магазины, магистрали, высотные дома,
Но чувства добрые ободраны до нитки;
Куда важнее статус, а не натуры глубина.
Не в тягость человеку пройти по головам,
Вдавливая слабых туфлями глубже в грунт.
Таков он человек: среди грудины кратер.
Иуда для Иисуса, для Цезаря он - Брут.
Средь этой пустоши и червоточин
Стоит единственная,  чистая душа,
И наполнена она с лихвой любовью,
Но некому испить ее до дна.
Красивая душа, но мрачно все снаружи
И наши человеки глумятся каждый раз,
Когда протягивает она свои худые руки,
И с каждого прохожего не сводит своих глаз.
И долго простоит одна на коленях сбитых,
С улыбкой на пухленьких губах,
Прося у города, взаимности и мира,
С наивностью в голубых глазах.
Умрет однажды ее тело, от холода и слез,
И в том  городе никто и не заметит,
Что бледное оно лежит, да и гниет,
Что в нем когда-то в людей была та вера.
А может увидит ее такой же человек,
И засвербит у него еще не увядшая душонка,
И воздвигнет он ей памятник на век,
Памятник Белокурому Ребенку.