О черни

О     ЧЕРНИ

          Отличительные признаки черни – неблагодарность и изподлобность.
 Холопство и невежество в природе своей лишены всяких духовных потребностей и движений воздавать добром за добро, за помощь, за милосердие, за прощение и снисходительность тем же. Они, напротив, получив, приняв или «урвав»   э т о,  исполняются почему-то самодовольной злобы, агрессивности, ядовито ласкательной  зависти и ненависти к своему благодетелю, желчностью, «вздуваемостью».

          Чернь всегда была неблагодарна. Черства. Всегда – темна, скрытна и тем – опасна. Именно она – скрытое коварство, елейная набожность, приторное смирение или воинствующее правдолюбие. Горделиво спокойное чванство, неуязвимо респектабельная походка, хозяйски презрительный взгляд. Она – сама чёрная дыра, воздвигшая собою уже при жизни себе гранитный чёрный, крошкой, монумент.  И всюду она – на этом пьедестале себя  памятником и чувствует. И всюду она – в своей тарелке.  И всюду – всё сходит с рук. Ну что с нею связываться?! Она всегда – «на высоте».

      Приветливость, сострадание, искреннее благодушие, мягкость, способность смущаться, перестраивать голосовую тональность в совестливости и понимать не расчётливым умом, а сердцем, - это такие недосягаемые вершины для такого высочайше низкого, низменного племени, нарядившегося для карнавала в собственную честь в дорогие нарядные костюмы.

      Чернь не перерождается.  Отмывать, вымывать надо столетиями,
Тысячелетиями, но результат предвидеть более чем трудно. З хама не буде пана.

      Нагло трусливая, она изрыгает своё ничтожество вокруг себя, заражая и отравляя всё вокруг смрадом, нечистотами безчестия, безсовестности и безудержно диагностической блефомании.

     Она – разрушительна и сокрушительна; она не способна творить и созидать истинную красоту, истинные ценности, истинную жизнь.  Уродство и уродливость в её понимании – это прекрасное. Всякое страшилище и искажение, всякая подделка – это единственный образец , достойный подражания, почитания и поклонения.  Всяческая ложь – это чистейшая правда. Таков закон черни. Она найдёт любые краски и средства, чтобы ударить этим в лицо любому, кто с ней не согласен.

        Она – вечно голодная и ненасытная. Она – тупая и упрямая. Она – слепая и глухая к другим (кроме своих). Она – всегда напоминание о том, что ею может стать любой, кто примет её закон. Она сама себя обрекла не  ч ё р  -  н о с т ь. Изворотливостью, скользкостью,  безапелляционным «здравомыслием». А называть это исхитрилась «сообразительностью», «находчивостью», «смекалкой», «удачливостью», «незаменимостью-неповторимостью». Такова её природа. Такова её суть. Таков и сам удел. Такова – глубокая пропасть её прелести.

      Она – бездонна в худших и самых омерзительных её проявлениях. И она  так мелка в проявлениях сущности малейшее благородной человеческой души, так не далЁка и не боеспособна.

     Черни нужно «светить», «светить» своей чернотой всему миру; заявлять о себе нелепостями и безумствами, жестокостями и завинчиванием гаек, выдаваемыми за новаторство и благо; возносить себя и подобных себе во славу, рекламировать, замешивать новую «опару» и печь новые «пироги»…  Это – подсознательный крик ущербности, недоразвитости, безпомощности, восполнить которые можно только такими примитивными, но в то же время иезуитски безстыдными приёмами и средствами, как она и умеет.  А чужие способности она представляет как собственные заслуги и выдаёт их за результат своего несравненного, талантливейшего руководства.

      Мня  из себя идеал надёжности, хозяйственности и незаменимости, она востребует за минуту своего внимания к тебе, со временем, расплату, в сотни и тысячи раз превышающую цену её кошачьей слезы.

     Она заглатывает всё и не возвращает ничего.
     Чем бы ей помочь удавиться? Прости Господи!   
   
      Она – безпощадна, требовательна, капризна и диагностически – это тот  perpetuum mobile, который вращает адскую машину всяческого террора и тирании.  У неё нет нации, для неё не существует своего народа.  Для неё есть своя «нора» и  животный инстинкт самовыживаемости в любых условиях. Тараканье  племя способно двигаться в любой среде и во всех направлениях и безконечно размножаться несмотря ни на что.
      
        Вместо сердца там действительно мотор, только пламя – из преисподней.  Чёрное. Дурманящее и всепожирающее.
        И в своём внешнем человекоподобии эта чернь так прочно стоит на своих жучьих – паучьих четырёх-шести-восьми ногах, что кажется и вправду человеком.
        Чернь – саранча с саранчатами,  грызущая всё, что иного цвета, света и находится с нею в несогласии.  Её свербит, трубит, бьёт ненависть ко всякому, кто лучше, кто чище, кто выше, кто – порядочнее (а уж она это чует – как насекомое, как животное, пробирающееся по жизни нюхом в ту среду, где свои у руля, а если не свои – она пристроится: гены не спят!).  Чернь – это эпидемия, вирусное поле духовного яда . У неё – своё назначение: жестокосердие, физиологичность – на розлив, в немеряных объёмах,
Твёрдолобость и отупляемость, циничность и подмена сутей и понятий. Она не принимает света, места для него в ней нет.
                Весна 2012 г.