Саул и Давид 34 часть

И вновь Писание поднимает вопрос о некой сакральности власти, о неприкосновенности ее первого лица. Людям часто кажется, что их лидер грешен, совершает ошибки или даже преступления. Бывает так, что все, что думают люди о первом лице государства - правда! И все же, обратим внимание на то, как уже второй раз поступает Давид...
           1
Сверкнув последними лучами,
Скрылось солнце за горами.
Земле оставив, на прощанье,
Лишь рыжеватое сиянье.
Царь огляделся, царь вздохнул,
Уздечку с силой потянул,
И войску вдруг приказ отдал:
«Стали! Спешились! Привал!»
И потрепав коня, любя,
Добавил: «Завтра же щенка,
Как блоху к ногтю прижму –
Деваться некуда ему!»
            2
Раскинут стан. Шатёр с царём
Плотным окружён  кольцом.
Тихо треща, костры горят,
Во всю котлы с едой бурлят.
Ветер разносит ароматы,
Расслабившись, едят солдаты.
Наконец, в глубокий сон
Стан Саулов погружён.
             3
«Угомонились. Всё. Пора.
Едва один костёр пыхтит, -
Глядя вдаль во все глаза,
Давид тихонько говорит, -
Ну, кто пойдёт туда со мной?»
И он кивнул в ночную мглу,
На стан под блеклою луной,
И на нависшую скалу.
Зависла тишина в ответ,
Давид напрягся в ожиданье.
Ни слова «да», ни слова «нет», 
Только тяжёлое дыханье.
Но вдруг Авесса, его друг,
Обрывает тишину,
И молвил, поглядев вокруг:
«Я во вражий стан пойду».
Вдруг ветер поднялся, тучи согнал
И взбив их, как кудри, небо застлал.
Не видно ни звёзд, ни белёсой луны
Лишь в стане Саула мерцают костры.
Давид и Авесса подобно зверям               
Украдкой, тихонько идут по камням.         
И вот перед ними царский отряд
Храпом беспечным блаженно объят.
Локтем Авесса Давида толкнул:
«Вон, в том шатре пребывает Саул».
И вновь осторожно, как тени, скользя,
Меж воинов царских крадутся друзья.
                4
На пёстром ковре посредине шатра
Спит, распластавшись, Саул, как дитя.
Ворот распахнут, вздымается грудь,
Как просто её сейчас взять и проткнуть…
И шепчет Авесса: «Давай, словно псу,
Я голову царскую эту снесу,
Иль сердце проткну его же мечом».
«Нет-нет я не буду его палачом!
Он помазанник Божий, не мне вершить суд,
Лишь с вензелем царским возьму я сосуд».
Давид быстрым взглядом скользит по шатру:
«И копьё его личное тоже возьму».
Не понимая ни бельмеса,
Вздохнул с досадою Авесса:
«Ну, что ж, Давид, решать тебе».
И оба скрылись в темноте.