Злодейка-война

Я приехала в город, где когда-то война,
Ошалевши от злобы, землю грызла она.
И, туманя рассветы, разрывала на части
Мою детскую душу, Богом данное счастье.


Словно друг долгожданный – предо мною вокзал.
Показалось, кивнул мне и «Здравствуй!» – сказал.
Сжалось в ком моё сердце, подкосились вдруг ноги…
Сколько лет шла сюда, но всё рвались дороги.


Знаю, здесь их могилы. Память! – это не сон.
Вдруг из горла сорвался неистовый стон.
И мохнатые клёны, будто павшие, встали…
А в ушах, как когда-то, вновь сирены кричали.


…Вот мой дом, постаревший, у дороги стоит.
Птицей раненной тело всё сильнее дрожит.
В этом доме родимом меня некому встретить,
Приласкать, приголубить, как родную, приветить.


На крылечко я встала – опахнуло былым.
Потянулась к перилам и прижалась я к ним.
Губы шепчут: «О, мама, отвори же мне двери.
Посади меня, папа, ты к себе на колени…».


И, как лодку без вёсел, штормовая волна,
Понесла мою память. В сорок первом она,
Та суровая правда обнажённою стала.
Здесь, у дома родного, я в слезах причитала:


Ох, сиротская доля: горечь, стоны да боль,
Помолиться за павших мне сегодня позволь.
Знай, что я не по воле, край родной покидала
И зерном недозревшим без тепла прорастала…


Нас судьба, наконец-то, снова вместе свела.
Но на встречу с родными я на кладбище шла.
Отыскать их могилы, где сплетались берёзы,
Где по листьям стекались не дожди – мои слёзы.


Сколько ж здесь погребённых…сплошь: ограды, кресты,
Мрамор памяти чьей-то и живые цветы.
А мои затерялись там, где ветры зло выли,
Грозовые потоки низкий холмик размыли.


Горемык безымянных так много, о Боже!
На горбатую старость их жребий похожий.
От земли чуть-чуть видно, с ней сравнялись иные…
Где же Вы? Отзовитесь, мои дорогие!..


Но никто не ответил. Крепко спит тишина…
Будь же проклята трижды ты, злодейка-война!
Море выпила крови, миллионы душ съела,
От шагов твоих жгучих всё вокруг сиротело…


Ох, полынная горечь, – не могу продохнуть.
Понимаю – погибших никому не вернуть.
Средь заросших могилок тут кузнечики скачут,
Что ж, за всех неживых помолюсь и поплачу.


Покидаю свой город в скорбном молчании.
Пролегли под глазами тени страданья.
Эту свежую рану – моё детство в блокаде,
Увожу с собой в память о родном Ленинграде.

Изабелла Воронова