Чирк

  Чирк, крошечный зелёный кузнечик, проснувшись рано утром, вскарабкался на тоненькую травинку, покачался на ней немного, принял солнечную ванну, потом уселся поудобнее и чиркнул крылышками. Раздался мелодичный стрекочущий звук.
  – Ж-ж-ж, – недовольно прожужжал кто-то. – И чего расшумелся? Сам не спит и другим не дает! Тож-же мне музыкант выискался! Ж-жуть!
  Чирк сконфуженно умолк.
  – Вот тебе раз! – подумал он. – Все всегда довольны моей игрой. Никто никогда не делал мне даже маленького замечания. А тут!.. Так бесцеремонно оборвать меня. И так грубо. Интересно, кто это такой? Мне совсем незнаком этот голос.
  У кузнечика даже крылышко зачесалось, так ему захотелось чиркнуть ещё раз, назло этому грубияну, но Чирк был очень воспитанным и сдержался.
  – Сначала узнаю, кто это, – решил он.
Легко прыгая с травинки на травинку, Чирк подобрался поближе к тому месту, откуда ему послышался этот неприятный голос. Но, осмотревшись по сторонам, он никого не обнаружил.
  – Куда же девался этот кто-то? Может, улетел или уполз, и я зря стараюсь, ищу его? А ведь мне давно уже пора играть! – подумал он. И маленький музыкант решительно чиркнул крылышками. Но его игру вновь резко оборвали:
  – Ж-ж-ж! – раздалось теперь уже совсем близко. – Вот нахал. Опять он за своё! И хотя бы играть умел, а то трещит, как сухая ветка, даже голова разболелась.
  И невидимка вновь замолчал.
  Кузнечик обиженно поёрзал на травинке, а затем стал ещё внимательнее всматриваться в траву, но, как ни старался, всё равно никого не смог разглядеть.
  – Эй! – осторожно спросил он. – Где вы? Я вас не вижу!
  – Ну, так что, что не видишь, всё равно мешаешь мне. Я вот тоже тебя не вижу, но зато прекрасно слышу и на слух определил, что музыкант ты никудышный, так что мне и смотреть-то на тебя незачем, и так всё понятно.
  Чирк хотел было ускакать, куда глаза глядят от таких обидных слов, но любопытство вновь одержало верх. Он притаился на травинке, и теперь кузнечика трудно было отличить от неё.
  – Посижу тихонько, – подумал он. – И подожду, когда ты выползешь из своего укрытия. Ему очень хотелось хоть одним глазком взглянуть на этого таинственного критика.
  Солнце поднималось над поляной всё выше и выше, и ему навстречу, раскрывая свои лепестки, потянулись головки цветов. Вот и большая ромашка, возле которой сидел, покачиваясь на высокой травинке Чирк, стала раскрывать белоснежные лучики, подставляя сердечко утреннему солнышку. Она и сама была похожа на солнышко.
  И вдруг Чирк увидел на жёлтом сердечке ромашки, большого, отливающего зелёным перламутром жука, который спокойно спал на этом душистом ложе, укрытый белыми лепестками! От неожиданности кузнечик замер, а жук лениво пошевелился, покрутился на месте и потёр лапками. Потом он расправил ярко блеснувшие на солнце крылья и вдруг, громко и неприятно зажужжав, взмыл над лужайкой.
  – Эй! – запоздало крикнул вслед ему Чирк. – Но ведь вы жужжите гораздо хуже, чем я играю! И ваши замечания совершенно не спра-вед-ли-вы, вы слы-ши-те?!
  Но жук из-за своего оглушительного жужжания ничего не услышал. Сделав небольшой круг над поляной, он улетел.
  – Ну и пусть! – вздохнув, подумал Чирк. – Не стоит обращать внимание на такого невежу. Зато моя игра нравится всем остальным и мне самому тоже.
  Он вскочил на самую высокую травинку и мелодично заиграл. Колокольчики тут же закивали синими головками, весело запорхали над поляной разноцветные бабочки. Чирк самозабвенно играл, приветствуя и это утро, и ласковое солнышко, и прозрачно-голубое небо.
  – Пре-кра-сно! Пре-кра-сно! – выводил он.
  – Чу-дес-но, чу-дес-но! – вторили его соседи-кузнечики. И вот уже мириады крошечных музыкантов зазвенели, застрекотали, превратив зелёную поляну в невидимый звучащий оркестр.
  И тут вспыхнули в лучах солнца росинки на траве, заиграв всеми цветами радуги. Воздух над поляной задрожал, наполненный живыми звуками. Всё вокруг искрилось, переливалось и звучало.
08.2003 г.