Первый крайний

Была  теория  по книжке,
Потом укладка парашютов.
Неделю прыгали мы с вышки
И нам всем было не до шуток.

То падали, то поднимались,
Мать чью-то тихо вспомнил кто-то,
Втянув  живот, группировались
И так всё до седьмого пота.

По злой или по доброй воле,
(мелькала шутка про подгузник),
Собрались мы на летном поле,
Где ожидал нас «кукурузник».

Инструктор каждого укладку
Проверил сам, дал инструктаж.
И нашу первую «десятку»
Привычно принял экипаж.

Всех  рассадив вдоль фюзеляжа,
Без просьбы где и кто хотел,
Мотор взревел, не фыркнув даже,
Разбег и АН-2 полетел.

Вот тут и ёкнуло сердечко,
Не слыша, что сосед спросил,
Я на груди нашел колечко
И сжал его что было сил.

Всё поняв, глядя мне в лицо,
Сказал инструктор:”Простота...
Салага, отпусти кольцо
Ещё не наша высота”.

Я посмотрел в иллюминатор:
НП увидел, круг, наш штаб,
КП, диспетчер-информатор…
Все мельче выглядел  масштаб.

Не скрипнула, открывшись дверца,
Нас приглашая в пустоту.
И в пятки опустилось сердце,
Другой увидев высоту.

Проём двери, как зверь урчащий,
Ждал, что в открывшуюся пасть
Из нас кто либо весь дрожащий,
Сумеет сам туда попасть.

Кто не боялся пасти зверя,
Воздушный тех всосал поток,
А кто замешкался у двери,
Тот получил под зад пинок.

Как в ситуациях нештатных,
Предчувствуя, что будет шок,
Я на ногах почти  что ватных
Геройский  совершил прыжок.

Не слышал я уже команды,
(я в тот момент за борт упал)
И, мне казалось, что по гланды
Я в глотку зверскую попал.

Меня крутило и вертело
И это был не компромисс,
Пока не развернул я тело,
Ногами чтоб летело вниз.

Не помню, как раскрыл я купол,
Руками стропы теребя,
Меня встряхнуло, страха жупел
Исчез и я пришёл в себя.
 
Я с высоты, сжимая стропы,
Увидел всех кто рядом был.
Кто на живот, а кто на попу
Упал, кого-то шёлк накрыл.

Я понял, дальше пролетая,
Что в цель уже не попаду.
Решил я: за чужим сараем
В траву тихонько  упаду...

Не знаю, повторю ли вскоре
Я свой отчаянный прыжок,
Но то, что прыгал, в разговоре
Употреблю, как факт, дружок.