Прошлому

От пугающих громких глухих шагов до
обдуманной, сонной, решающей тишины.
Мне так долго на самом-то деле шлось, что
убиты все бабочки в животе и разведены  мосты.
Расстоянием  ровно в четыре года я
берегла упорно в коробке чужую память,
но зачем, куда мне ее девать,
на чьи плечи мне сбагрить ее печали?
Я устала, правда, куда не глянь
всюду лица чужих и немых глупцов.
Я слаба и сколько души не прячь,
все равно задернут  за мизерный уголок,
все равно растрепят и высунут на показ,
чтобы было видно, чтоб каждый увидеть смог.
Время лечит? Не думаю. Время меняет срок
на хранение прилежащих к нему вещей,
только ты больше не сходись с ней
и старайся жить, как вам заповедал Бог.
Да, и что мне греха таить!
Всем и так понятно, что все еще вспоминаю.
Эта память во мне растёт, как дурной цветок
сквозь и пыль, и камень.
Без воды процветает и манит своим дурманом,
словно кто-то ее подпитывает из вне,
я тебя буду помнить еще очень много лет, мой свет,
да и ты, конечно, раз в месяц да вспоминаешь.
Да и дальше, увы, нам с тобой никак.
У тебя тут девочка, экий дивный мак,
у меня вон там за семью холмами
сплошь исписанные страницы, да и к тому же чужие дали,
нам давно пора было с тобой разойтись.
Чтоб потом в неизвестном городе при простой совершенно случайности
столкнуться друг с другом взглядами,
но затем не почувствовав ни волнения, ни усталости
дать понять, что мы только в памяти,
в нашей юности на краю.