Рассказ 9, в котором девочка дарит цветок

1

"Проснулся?". "Да" -
Ответил я,
Спасителю, и ночь вокруг
Собой точила каждый звук,
Сокрылся за одеждой словно
За стеной, неколебимой,
Беспросветной и глухой.
И будто связка черепов
На поясе 14 голов
Чесночных, а вокруг
Каких-то подозрительных вакцин
Собрал коллекцию исследуя недуг.
Настойки, достиженья медицин...
"Куда вы едете?" - я у него спросил.
И он ответил мне - "Туда,
Где целый год уже свирепствует чума.",
И снова я сглотнул.

2

Он дал мне чеснока, немного,
И шарф из шерсти козлорога,
Исписанный орнаментам из слов
Без расчленений вписанных в покров,
Клеймёный сим - "abracadabra".
Я обмотал себе им нос и рот, и шею,
Чтобы оберег сберёг от хвори, панацею
Пока ведь не придумали, и я,
Остатки здравия храня,
Сию защиту не отверг.
Я получил его в четверг...
Я помолился и поел.
Спасибо доктору за это,
Он словно жил анахоретом,
В своей скорлупке прячась от
Земных проблем, земных невзгод,
Но в правду лишь от ней одной,
От чёрной смерти гробовой.
О да,
Тогда
Она
Была
Для нас воистину страшна.

3

Подъехали к воротам града. Я следил,
Как на конце той улицы крюком грузил
На катафалк двух трупов,
Угрюмый мортус, пред тем себя закутав
В такой же шарф, как я. Вокруг,
Здесь правил страх и моровой недуг.
Во многих окнах дыркою зиял,
Бесстрастно брошен некогда, провал.

4

С цветком к нам девочка печально подошла.
И доктору цветок преподнесла.
В её лице кусками злого рока -
Мельчайших опухлей бугры,
А значит - годы сочтены.
Ребёнок слаб против заразы
От ней и взрослых  не спасти,
А ей хотя бы донести
До самой гробовой доски
Всю доброту своей души.
Но в этой проклятой глуши,
В тот самый миг я понял вдруг,
Тот гордый и прекрасный дух
Ребёнка, был сильней чем мой, поверьте...
Он был готов и к лапам смерти,
А я дрожал, как банный лист,
Бледней, чем в обмороке глист.