Командировка

Сказка 12

Хороше транспортно средство облако. Оно плывёт, а ты на ём едешь. Вот простор, вот ширь-то! Дух захватыват, сердце замират. Митьке не впервой на облачном транспорте-то ехать, но ковды его сиверо несёт по небесному бездорожью, тут глаз надоть навострить на бдительность. Отсноса боится. Сиверко он же в натуральности фулюганюстой, норовит поиграть в перегонки, волну воздушну поднять. Митька хохочет, лопатой ворочат, рулит да покрикиват:
-Лево на борт! Право на борт!
Облака встречны ишшо разгонят. Вот барашки белолобы! Дети. Отстали от семьи кучной, а одним летать скучно. Ага.
Как водится, Митька мимо Северного полюса не проскочил. Друзьям своим белым медведям гостинцев привёз. В ихну баню ледяну на обратном пути посулил прибыть, а спервонаперво дело. Медведи порато понятливы, выторапливать не стали, удачи пожелали. А медвежья-то удача сгодится в командировке.
В Вашингтону прилетели, глядь, а там дождь. Облако Митькино зачихало, дождь напугало, туманом упало. Митька от своего планового пирога кусок оторвал, сам невидимым стал. Таким туманным манером предстался, в обамкину приёмну всосался. А тама ента сама дама Пссака с секлетарём шуры-муры, показыват с прискоком секретны фигуры. Американска свободна любофф… Тьфу! Срамники! Вытварюги!
Пока дело до пушшей горячности не дошло, Митька решил выташшить свою безустальну выдумку. Надел наизнанку пинжак, желаньем внутрях заручился, враз Кончитой обратился. Полканка рядом стоит, на пссакин окорок глядит.
-Кхе, кхе, - сказал Митька по-аглицки.
И Полканка по-аглицки:
-Ав, ав!
Пссака, как посетителев диковинных увидала, от страху убежала в ватер клозетту ссанкции сдавать больши и малы. А у секретаря глазишши из орбит повылазили, в уши спрятались. Вдруг сам секлетарь закряхтел, запер…, ага, видать свои ссанкции прям тута сдавать будёт. Фу! Уже носом не проворотить… Ну, ну! Оно и к лучшему. Пушшай сдают, а Митька спектаклю обамке покажет в одно действо за евонны злодейства. И пошёл он на «вы»! То бишь, на тьму по-нашенски, по-славянски! Понимашь? Ага.
И явилась к обамке Кончита. Блёстками на платье сверкаюшша, губки куриной попкой сжимаюшша. В одной руке рассол в склянке, в другой на поводке Полканка. Флаг в обамкином кибинете полосатый со звёздами. У нас из такой мануфактуры матрасы в сымашечем доме шьют, где особливо звезданутые. Ага. Сидит за столом собственным рылом обамка брутальный… Тьфу ты! Слово-то како обманно! Нетто, ббрутто – банка консервна.  – снаружи густо, внутрях пусто. Бабка Закусеня одной пяткой раздавит. А обамка в кресле угнездился делом, вишь ли, важным занят. Одной рукой банан кусат, другой в носу ковырят! Эх, дарвиновка наций-анальность! Президентом-то станешь, а природу не обманешь! Инстервен проклятушшой! Кукла подсадна! Кончита к тебе пришла! Кончита! Последний срок моташь! Война тебе нужна, кукла заводна? Будет тебе бой кибинетного масштабу!
Митька распоясонно вошёл, бёдрами для пушшой важности вилят да-полномочный рассол поперёд выставлят, как жонка велела. У обамки челюсть отхлопнулась, на стол повалилась. Открылась обамкина зия юшша пасть, что хошь туды можно класть. Митька газетку из горла бутылошного вынял, бутылку на стол поставил.
-Дринькай! Кока-кола! – опять на аглицком разговор ведёт.
Полканка ему на чисто собачьем аглицком:
-Ррр!
Обамка в паркинсоновой тряске ручонками схватился за бутылёк, весь рассол в евонну пасть и утёк. Будёт тебе, обамка, промывуха на всё брюхо! Письмо бабки Закусени Митька  обамкиной челюстью прокомпостировал. Аккурат кулак страсть, как чёски запросил. Хорошо челюсть встала, плотно, ежели токмо монтировкой отроют. Полканка тоже чёйто прокусить хотела  да понюхамши, передумала…, порато смердяшше мясо…
Чтоб от спектаклю обамка был в полном звездолёте, выташшил Митька прадедову трубу самоварну. Чтобы, значить, затейны слова сказать для обамкиного мозга опилошного. Мантра называтся. Перключка на шизу .Подставил один конец к обамкиному уху и на полну мошшь втюхал:
-А Ы О У И И А!!!
У обамки глаза, как по циферблату побежали, на кобыле не догнать. Таак! Клиент готов! Накрыл Митька обамку ихним матрасным флагом, аки отработанную болванку, у которой, значить, голова не начинка, не годная к починке. Думашь, откудыва Митька таку мантру взял? Помнишь, сказку «Поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю что»? Дык, Митька там был!!!
Своей командировкой посланец доброй Закусениной воли остался доволен. Рассыпал он напоследок по полу репьёв светяшших. Ну, помнишь, енти, которы на рыбьем жире вырашшены и которы непогаснут в руках добрых. А уж у кого руки поганы, репьи в пепел превратятся. Зачем оставил? Ну, ты спросишь! Ясно же, что ПОБЕДА за СВЕТОМ! Пепел на ихны тыквы! Хэллоуин им!
Как токмо в обамкином брюхе протестны движенья начались, Митька поспешил отседова убраться. Открыл окно, свистнул сиверко и был таков!
У белых медведей на полюсе в ледяной бане отмылся и чистый домой воротился. Жонка с Закусеней такой сварганили обед, что хватило бы на сто лет. Ели всей деревней цельный год. И гостей угошшали.
Думашь, вру? Ты погодь не доверять. В телеяшшик-то давно глядел? Нуу? Иль не видишь, пссака умом тронулась, подводны лодки в степях Украины ишшет? Ааа? Вру? А у обамки подставно лицо, прежне из доверия вышло, а обратно не зашло. Не пушшают! Вот он и болтается по миру, как в проруби…
ПОБЕДА ЗА СВЕТОМ! Ага!