Большое тибетское путешествие Якова Блюмкина

"НАМЧУВАНГДАН"

                Сцена №1
Экстерьер. Москва. Утро. У  ограды  посольства Германии в Москве - Дом Берга, Денежный переулок, дом 5.
К  калитке  подходят двое с портфелями. Один в коричневой кожаной куртке с бородой, второй широкоплечий, в белой парусиновой куртке и таких же брюках, гладко выбрит, но с усами.
Бородатый: Все помнишь?
Усатый кивает.
Бородатый: Повтори, товарищ Андреев.
Усатый: Да, чего там.
Бородатый: Во всем должна быть революционная дисциплина,  Сергей, и мы левые эсеры  должны быть образцом революционности.
Андреев: Ну, Яшка, ты артист. И охота тебе?
Бородатый: И все таки...
Андреев: Как пойму, что пора, скажу: «Видимо,  господин борон хочет знать, какие меры могут быть приняты с нашей стороны.»
Яков: Граф.
Андреев: Чего?
Яков: Ты ошибся, товарищ Андреев, назвав посла Германии бароном. Мирбах - граф. Граф  Вильгельм фон Мирбах.
Андреев хохотнул.
Андреев: Фон - барон, как в песне.
Яков: Это уже литература и к нашему визиту  отношения не имеет.
Яков смотрит на наручные часы,  стрелки показывают два часа с   половиной  по полудню.
Яков: Пора.
Яков  несколько раз давит пальцем на  кнопку звонка. Из   здания посольства  выходит служащий посольства и направился к центральной калитке.
Служащий: Гутен таг. Канн ихь инен хельфен? (Здравствуйте. Я могу вам чем-то помочь?)
Яков: Я... В смысле, Ихь ...
Служащий: Вас зии волтен? (Что вы хотели?)
Яков: Ихь шлехт шпрехен ... Ихь виль шпрехен  хер посол. Ихь арбайт  ин чека.  (Я плёхо говорить. Я желать говорить господин послом. Я работать ЧК.)
Яков, а за ним и Андреев достают и показывают свои  мандаты, отпечатанные на обычных листах дешевой бумаги. Служащий несколько секунд внимательно изучает бумаги, негромко сам для себя вчитывается в строчки мандата.
Служащий: Секретный отдел, Всероссийская чрезвычайная,при совете народных комиссаров, "6", 1 июля, 1918 год, №1428... Удостоверение:члена Якова Блюмкина и представителя Революционного трибунала Николая Андреева войти в переговоры... Печать, председатель... Дзержинский, секретарь.       
Служащий: Тут мир лайд ихь етцт. (Извините, я сейчас).
Служащий возвращается в здание посольство.
Андреев: Вот сука знает по-нашему, а кобенится - ихь бин! 
Яков: Протокол.
Андреев: Чего?
Яков: Работа у  него такая, товарищ Андреев.
Андреев: А-а-а.  А ты откуда по-ихнему?  В окопах?
Яков: Это почти тоже самое, что и идиш,  просто нужно корчить из себя идиота и все получится.
Андреев усмехается.
Андреев: Здорово это Яшка, у тебя получается...
Матрос Андреев еще что-то хотел сказать, но Яков Блюмкин замечает, что к ограде возвращается служащий посольства.
Служащий: Битте, геен зи дурх.  (Пожалуйста, проходите).
Служащий запускает Якова и Андреева на территорию Посольства, а сам,  закрыв калитку на ключ, направился по тропинке отсыпанной мелким гравием в сторону главного входа в посольство. Но обернувшись и увидев, что оба визитера стоят неподвижно сделал им пригласительный знак рукой, чтобы те шли за ним.
Служащий: Фольген зи мир. (Идите за мной).   
Яков и Андреев входят в посольство Германии.

                Сцена №2
Интерьер.  Гостиная  Германского Посольства.  В центре комнаты стоит круглый стол. В комнате двое, один в военном  мундире лейтенанта, второй постарше в штатском. 
Предупредительно открыв перед Яковом Блюмкиным и Николаем Андреевым дверь, служащий посольства пропускает их в зал, а сам остается за дверью.   
Яков: Гутен таг... Ихь... (Добрый день... Я...)
Тот, что в штатском платье, предупредительно поднимает руку, практически без акцента советует Блюмкину перейти на русский язык.
Штатский: Здравствуйте, я  хочу вам представится: первый советник Посольства  Карл Рицлер. А это...
Рицлер обернулся к человеку в военном мундире, который тут же встал из-за стола дабы приветствовать гостей.
Рицлер: Это военный атташе нашего Посольства  - господин лейтенант  Леонард Мюллер. Чем можем помочь вам, господа...
Яков: Старший оперуполномоченный ВЧК Яков Блюмкин.
И, обернувшись к стоящему у входной  двери Андрееву, представил и его.
Блюмкин: Это товарищ Николай Андреев из ревтрибунала и мой  заместитель.
Рицлер сделал жест рукой,  предлагая Блюмкину присесть за стол. Что Яков и сделал. Вслед за ним за стол присели Рицлер и Мюллер.
Рицлер: Итак, господа какое у вас дело?
Блюмкин вальяжно откинулся на спинку стула.
Блюмкин: Я буду говорить только с  послом и только наедине, так как  тема моего разговора касается только лично его.
Рицлер и Мюллер переглянулись,  и в ту же минуту в зал вошел лысоватый, коротко стриженный мужчина с пышными усами и крестом петлице. Офицер и  первый советник встали, но Блюмкин  остался сидеть, сменив свою вальяжную позу на более собранную, приготовившись действовать, ведь в зал вошел сам посол.
Мирбах: Что вам угодно сообщить…?
Первый советник подсказал.
Рицлер: Господин Блюмкин.
Мирбах: …, Господин Блюмкин.
Мирбах присел к столу, по обе его руки остались стоять Рицлер и Мюллер. 
Блюмкин недовольно передернул плечами, посмотрев в сторону Андреева. Моряк служивший до своего ухода  из ВЧК фотографом в подразделение Блюмкина усмехнулся  сунув руку поглубже в портфель. 
Блюмкин (Мирбаху): Во-первых, предлагаю Вам, обращаться ко мне  товарищ Блюмкин, а во-вторых, я  прибыл к Вам по поводу ареста нами в Москве вашего родственника - офицера австро-венгерской армии  Роберта Мирбаха.
Мирбах: Если вы пришли ко мне по этому поводу,  никакого разговора у нас не будет.
Блюмкин: Я  приехал по личному указанию  Председателя ВЧК Феликса Эдмундовича Дзержинского.
Мирбах встает.
Мирбах: Это не имеет значения, хоть от самого Ульянова.  Я мог бы  принять Вас только в том случае, если бы Вас прислал мой Бог.
Мирбах  надменно  улыбнулся, а   кровь   от лица Яши  отхлынула куда-то вниз,   выбелив его еще сильнее  подчеркивая черноту бороды. Мирбах хотел было  уходить, но в диалог, неожиданно дл посла,  вступил осипший от напряжения Николай Андреев.
Андреев:  Ты видно что-то попутал, дядя... Граф или как тебя там?! Хочешь знать, какие меры мы  можем предпринять со своей стороны?
Мирбах остолбенел, как, впрочем, и Мюллер с Рицелем, а Андреев, корча лицо в страшной гримасе, потянул из портфеля ручную бомбу. Этот мини спектакль позволил Блюмкину незаметно выхватить  из портфеля  наган, что передал ему личный помощник Дзержинского левый эсер Александрович и,  беспорядочно стреляя  в Мирбаха, выпустить в него все шесть зарядов, ни разу так в него и не попав. Мюллер и Рицель упали и  заползли под крепкий дубовый стол, а Мирбах, как ни в чем не бывало,  выбежал в соседний зал,  куда вслед  ему Андреев  швырнул ручную бомбу. Пока Мюллер, Рицель и Андреев прикрывали уши и щурились в ожидание взрыва Блюмкин, ничего не понимая, разглядывал "волшебный" револьвер системы братьев Наган.
Блюмкин: Чертовщина какая-то. 
И отшвырнув  бесполезное оружие в  сторону камина, ломанулся в соседний зал  за послом. Туда же за ним вбежал и Андреев. Увидев Мирбаха, Андреев ударил его в челюсть, и  граф рухнул на паркет посольского дома как подкошенный,    после чего Блюмкин схватил неразорвавшуюся бомбу и отступив в дальний угол  зала снова  повторил  бомбометание. На этот раз удачно. Прогремел взрыв, разбросав на украшенный  фресками потолок кровавые  пузыри и куски  мундира  графа Вильгельма фон Мирбаха. Ретируясь через   гостиную, Андреев успел приложиться к лицам Мюллера и Рицеля и только после этого  товарищи, вырвавшись    из дома, через разбитое стулом окно  побежали к  забору окружающему бывший дом Берга.
Андреев: Яшка, давай через забор!
Блюмкин  подбежал к решетчатому забору, украшенному острыми пиками поверх каждого железного прута, сбросил с себя куртку и, забросив ее на пики забора, подставил Андрееву руки.
Блюмкин:  Действуй, товарищ Андреев.
Андреев сноровисто вскочил  Якову на руки и оттолкнувшись от них, взлетел на забор, умостившись на куртке Блюмкина, протянул ему руку. Андрееву было видно, как из подъезда посольства выбежали люди в форме, после чего забухали выстрелы. 
Андреев: Полундра, Яша!
Блюмкин ухватился за руку  товарища и, ловко подтянувшись, в одно  касание перелетел через забор. Совсем рядом прострекотала пуля, чиркнув ему по уху, а через мгновение  ее подруга  впилась ему в левую ногу.  Яков застонал и осел на  одно колено. Андреев, без слов все поняв, закинув его на  плечи и,  передвигаясь  под градом пуль, проскочил за угол дома туда, где ожидал из заведенный автомобиль
Николай забросив  Блюмкина на заднее сидение  и, выхватив у водителя из кобуры наган, вопросительно посмотрел на Якова.  Блюмкин улыбнулся бескровными губами.
Блюмкин: Давай в штаб - в особняк Морозова к Попову. 
Из-за угла захлопали выстрелы. Андреев  присев, стал отстреливаясь, автомобиль рванул   из Денежного переулка в Трехсвятский.
 
                Сцена №1-3
Интерьер. Кабинет Ленина.  За  столом сидит Ленин, читает газету (классика), на столе чай в подстаканнике.  В кабинет заходит  Анатолий Луначарский.
Луначарский: Беда, Володя...
Ленин  внимательно смотрит в глаза Луначарскому.
Ленин: В чем собственно дело, батенька?
Луначарский:  Левый эсер Блюмкин застрелил  Мирбаха.
Ленин: Застрелил?
Луначарский в недоумении  развел руки.
Луначарский: Убил, одним словом.
Ленин встал,  не сильно, но настойчиво усадил Анатоля Васильевича  в большое  черной кожи кресло, что стояло у его стола, а сам, заложив большие пальцы  за   жилетку,  прошелся до  окна. И  уже оттуда, картинно подняв руку и разрубая ею воздух,  веселым голосом  резюмировал: Искать! Хорошо искать! ... И не найти!
Ленин еще  несколько раз  прошелся  от окна к столу так, словно мерил своими небольшими шагами тюремную камеру,  поинтересовался у Луначарского: Чайку-с?
Луначарский: Можно.
Ленин: Ну, тогда и партейку в шахматы.
Захихикал он,  потирая маленькие, сухие ладони и выглядывая за дверь кабинета.
Ленин: Розочка, будь добра, сделайте товарищу Луначарскому  нашего совнаркомовского чайку.
Роза (VS): А вам,  Владимир Ильич?
Ленин: И мне можно... Только заварки этой нашей, французской поменьше.
Ленин вернулся в  кабинет, где Луначарский уже расставил шахматы.
Ленин: Ну что, батенька?  Сыграем  с мировой революцией в Московский гамбитик?
В этот момент в особняк Морозова в Трехсвятском переулке  подъехало несколько автомобилей, в  одном из которых    прибыл сам Дзержинский.  Группа чекистов во главе с Дзержинским, достав оружие, поднялась на второй этаж в штаб самого большого в Москве чекистского отряда, где их встретил  командир отряда  левый эсер Попов.
Дзержинский: Где  Блюмкин!?
Попов улыбнулся.
Попов:  Товарищ Блюмкин откомандирован для особо важного задания, а Вас, Феликс Эдмундович, попрошу сдать личное оружие до выяснения обстоятельств ранения товарища Блюмкина. Окружение Дзержинского дернулось, но стоящие вокруг них чекисты как по команде ощетинились воронеными  стволами  маузеров и  револьверов. Попов сделал шаг к Феликсу.
Попов: Именем  мировой революции сдайте оружие.
И совсем тихо шепнул Дзержинскому на ухо.
Попов: Эта дрянь  подменила Блюмкину патроны...    
Дзержинский, чуть помедлив, передал Попову  свой наган.
Дзержинский: Предлагаю подчиниться товарищу Попову в связи со сложившейся ситуацией.
Чекисты  убрали свои наганы в кобуры и  смешались  с другими  членами самого большого на Москве чекистского отряда, которым командовал  левый эсер Дмитрий Иванович Попов.
Сцена №2 Современная Москва. Наши дни.
Экстерьер. Москва. Утро.  Открытая веранда кафе  в Денежном переулке.
За одним из столиков, закинув ногу на ногу,  попыхивая трубкой, сидит    интересный  мужчина средних лет в солнцезащитных очках. Пьет кофе, разглядывает  дом напротив (Денежный переулок дом №9/5  Посольство Италии).  За соседним столиком устроился молодой человек с карандашом и альбомом в руках. Мужчина  обращает на него внимание.
Мужчина (с едва заметным акцентом): «Простите, позвольте  поинтересоваться?»
Молодой: «Да конечно... Правда, я еще не окончил...»
Мужчина с интересом разглядывает набросок.
Мужчина: «А у Вас талант. Не уступите?»
Молодой: «Спасибо... В смысле?»
Мужчина возвращает  альбом юноше.
Мужчина: «Не уступите  рисунок?»
 Молодой человек смущен.
Мужчина: «Я недурно заплачу... Сколько Вы хотите?»
Молодой человек улыбается.
Молодой:  «Я много  хочу...»
Мужчина: «Поверьте мне, я-то Вас понимаю. Я тоже когда-то был молод и хотел всего и сразу. Так сколько?»
Молодой: «Да нет, что Вы. Я  с удовольствием подарю его Вам.»
Мужчина улыбается.
Мужчина: «Так не пойдет, каждый труд должен быть оплачен, такова теория мировой  революции... Вы знакомы с этой доктриной?»
Моодой отрицательно качает  головой.
Мужчина: «Это неважно, когда-то мы боролись за революцию  во всем мире.»
Молодой: «В Италии?»
Мужчина: «Нет. Здесь в России, а почему Вы решили, что я итальянец?»
Мужчина бросил взгляд на здание  напротив.
Мужчина: «Ах, это... Нет-нет, хотя, в Италии я  жил одно время.»
Молодой: «А я подумал, что Вы ждете, когда откроется  Посольство.»
Мужчина: «Посольство... В свое время в особняке Берга  располагалось Германское посольство.
Молодой: «Да, я слышал об этом. А до этого  сам Берг при праздновании новоселья устроил "Электрический бал".»
Мужчина: «Да что Вы?»
Молодой: «Да.  Это один из первых домов в Москве, где появилось электричество.»
Мужчина: «Интересно…»
Молодой: «А  5 июля 1918 года здесь был убит  посол Германии  Мирбах.»
Мужчина: «6 июля.»
Молодой: «Что, простите?»
Мужчина: «Я сказал, 6 июля 1918 года  в этом здание был убит  посол Германии  граф Вильгельм фон Мирбах.»
Молодой лезет в планшет, чтобы уточнить дату.
Мужчина: «Не затрудняйтесь,  сведения мои верны. А вы знаете,  кто совершил этот акт отмщения?»
Молодой: «Акт отмщения?»
Мужчина: «Да-да. Акт отмщения в борьбе за мировую революцию.»
Молодой: «Блюмкин... И, кажется,  Андреев.»
Мужчина: «Андреев! Андрееву было наплевать на мировую революцию. Скажу  Вам по секрету... Это сделал я.» 
Молодой  рассмеялся.
Мужчина: «Что Вас рассмешило?»
Молодой: «Ничего. Если бы это  сделали Вы, Вам бы сейчас было 114 лет, ведь Яков Григорьевич Блюмкин, насколько я помню, родился в 1900 году.»
Молодой снова рассмеялся. К Мужчине подошла официантка.
Официантка: «Желаете еще что-нибудь?»
Мужчина (юноше): «Вы будете кофе?»
Молодой пожал плечами.
Молодой: «Если Вы угощаете...»
Мужчина: «Принесите нам кофе по-итальянски с капелькой  "Амаретто". (Юноше) Надеюсь, Вы не против алкоголя?»
Юноша неопределенно мотнул головой.
Официантка: «У нас  только эспрессо.»
Мужчина улыбнулся.
Мужчина: «Пусть будет эспрессо, только в больших бокалах. Мне кажется, у нас будет длинный разговор.»
Официантка: «Значит, два двойных эспрессо.»
Мужчина кивнул в знак согласия и официантка удалилась.
Мужчина: «Похвально. Откуда же Вы столько знаете об этом герое революции?»
Юноша показал  свой планшет.
Мужчина: «Ах да, прогресс.»
 Молодой: «К тому же я заканчиваю  исторический и сейчас пишу  диплом, тема которого "Октябрьский вооруженный переворот в России 1917 года".
Мужчина: «Не может быть! Вы шутите?»
Молодой: «Нисколько. Как Вы понимаете, Яков Блюмкин  один из, если не главных, то значимых  персонажей  моей дипломной работы.»
Мужчина, не  освобождая руку от трубки, бесшумно зааплодировал.
Мужчина: «Скажите, какая удача. А Вы знаете, кто такой профессор Барченко, художник Рерих или, скажем, начальник особого отдела Бокий?»
Молодой:  «Конечно. Все эти люди  имели непосредственное отношение к знаменитой  экспедиции Николая Рериха на Тибет.»
Мужчина:  «Рериха? Этого чудака, который возомнил себя перерожденным Далай-Ламой Пятым? Ну, что Вы. Если бы не Ваш покорный слуга…»
Мужчина   указал сам на себя.
Мужчина: «Никакой  первой и тем более второй экспедиции  в Шамбалу не было бы.»
Молодой: «Вы шутите?»
Мужчина: «Отнюдь. Быть может, это поможет Вам поверить.»
Мужчина потянулся и достал из внутреннего  кармана  черного твидового пиджака футляр черной замши, но, увидев приближающуюся к ним официантку, предпочел спрятать его обратно. Официантка поставила на стол    два бокала кофе.»
Официантка: «Извините, "Амаретто" не было...»
Мужчина: «Спасибо. Теперь это для нас не принципиально.»
Официантка: «Еще что-нибудь желаете?»
Мужчина поднял руку, давая знать официантке, что у них уже все есть. Когда девушка удалилась, мужчина, оглянувшись по сторонам и убедившись, что их никто не видит, снова  извлек из кармана черный футляр и тут же открыл его. Внутри  футляра, обтянутого темно-красным бархатом, лежал плоский кусок  толстого стекла, украшенный разноцветной пентаграммой.
Молодой: «Что это?»
Мужчина: «Десять могущественных форм. Намчувангдан...»
Молодой: «Что?»
Мужчина: «Это то, что  всю свою жизнь искали Рерих, Барченко,  Сталин, Гитлер,  со своей сворой  из Аненэрбе... Да, еще много кто. Это, молодой мой друг, ничто иное как, ключ к Шамбале.»
Юноша рассмеялся.
Молодой: «Я понял. Вы писатель? Фантаст?»
Мужчина  отрицательно покачал головой.
Мужчина: «Нет.  Меня зовут Симха-Янкев Гершевич Блюмкин, точнее звали, до второго съезда ВКПБ...»
Юноша что-то хотел сказать, но Мужчина предупредительно поднял руку.
Мужчина: «Я не шучу.»
Юноша: «Но столько лет...»
Мужчина: «Это все шуточки  Збарского с его химией... Но сейчас не об этом.»
Юноша в растерянности оглянулся по сторонам.
Юноша: «Если Вы тот, за кого себя выдаете, скажите, где жили Вы... Яков Блюмкин?»
Мужчина улыбнулся и, подняв руку,  указал на соседний  со зданием посольства Италии дом.
Мужчина: «Здесь. Денежный переулок дом девять дробь пять,  по соседству, надеюсь, с небезызвестным Вам деятелем мировой революции Анатолием Васильевичем Луначарским...  И почему жил? Я недавно купил эту квартиру...»
Мужчина недвусмысленно  показал черный футляр, прежде чем спрятать его  во внутренний карман.
Мужчина: «Хотите, я подарю Вам эту квартиру? Теперь она мне без надобности.»
Юноша мотнул головой, по всей видимости, пытаясь  вернуться в реальность.
Мужчина: «Вот и чудно. Я приглашаю Вас  на рюмочку "Амаретто".»
Мужчина встал, беспечно подсунул под нетронутый бокал  кофе  пятитысячную купюру.
Мужчина: «Заодно  посмотрите свои новые апартаменты. И  если Вам будет угодно, я расскажу всю историю с самого начала.»