Старик

Сидит старик под  обожжённой вишней.
Ни сына, ни жены и нет внучат.
А над разрушенною черепичной крышей
Потерянные журавли кричат.
Вся жизнь в одно мгновенье изменилась,
Перевернулась, погасив рассвет.
И голова так низко опустилась,
Над тем, что было, и  чего уж нет.
Была семья, был дом и детский лепет.
Всё то, к чему стремился и бежал.
За что сражался, и о чём молился,
Когда в окопе  раненый  лежал.
Когда терял друзей на поле боя,
Не забывая каждого лица.
Он с полной кружкой выпитого горя
Благодарил « Небесного Отца».
За  « Сорок пятый», за Парад Победы.
За фейерверки мирного огня.
За то, что в том аду, он просто выжил,
И не погибла вся его семья.
За новые рассветы и закаты.
За  голубое небо над Землёй.
За память, что ночами спать мешала,
Но через годы обрела покой.
И кто бы знал, что ужас повторится.
Вернутся свастика и новый геноцид.
И новый штурм и новая зачистка,
И под руинами семья уже лежит.
Кто мог подумать, брат идёт на брата.
Направив дуло на простых людей.
Сидит старик под обожжённой вишней,
Нет ничего, лишь крики журавлей.