Наухабили вожди, а потомкам тёрки. Доброволец

Как всё в жизни невпопад… Я признаюсь честно,
про Славянск не слышал я раньше никогда.
Планы были у меня – подыскать невесту
и жениться. «Дембель» я… Только вот беда…
 
Победили мы давно... Я смотрю на «телек»,
а с экрана прёт оно… Нет цензурных слов!
Что ж ты Сталин, драный вождь, не закончил дело,
семя Каиново вновь кровью проросло.

Наухабили вожди, а потомкам – тёрки.
Нам бы Жукова теперь, было б в аккурат.
Хорошо, что сохранил дед мне гимнастёрку,
ту, в которой он ходил на святой парад.

В самый раз и мне она. Я её надену.
«За Берлин» сниму медаль и «За Сталинград»,
но где надо отыщу, как в Берлине, стену,
тоже что-то напишу, чтобы помнил гад.

…Вот кого понять нельзя – жгли в печах которых,
коль один из них сейчас сбрендил до кишок:
он в Одессе запалил новый крематорий,
и даёт за «москаля» баксов, аж мешок.

Батальоны смерти он закупил, как псарню,
наплевать ему, видать, и на холокост.
Чуть на «собственность» его замахнулись парни,
завизжал он: «Всё моё!.. Всех вас на погост!..».

Ну, куда тебе ещё? Может, хватит, баста?
Ты б на пенсию пошёл, денег пруд-пруди.
Не пускает, может, в рай «золотая каста»?
Вспомни, где теперь Борис? В общем, сам гляди…

Гимнастёрочка на мне, как по мне пошита,
офицерский скрип в ремне… Ждите, скоро к вам.
…Рядом кто-то раскурил трубку из самшита…
Зря, быть может, говорят, что был вождь кровав?

Сало – с перцем, чесноком! – двинуло в Европу,
Жить, как вы хочу!.. Платить? – «Евриков» нема,
«Москалями» будем мы вам платить до гроба,
Да, другой валюты нет, ну а этой – тьма.