сухой мост

разумеется,для сохранения:)

Сухой Мост


P. S. Где внутреннее с внешним смыкается, там начинается этот мост и там же он продолжается; там не врачуется внутреннее прикосновением вещным, но - там прозрение продлевается: ибо - все начинается там, где ничто никогда не кончается!

Вещее о Вещах





Я сторож брату моему:
Я положу его в суму
И принесу его в тюрьму -
Чтоб он увидел свет в окне,

Принадлежащий лишь ему!

Чтоб, опустившийся на дно,
Увидел лунную дорогу…
И, ставший властелином дна,
Узнал, как льется тишина,

Когда его нагие ноги

(когда его другие крылья)
Пойдут по свету яко посуху,
И весь он станет на слуху!
Я сторож брату моему -

Я сторож моего бессилья:

Ведь, чтобы выйти за лучом,
Узнай о том, что заточен!





























Держи голову над головой,
Но не забывай про ноги!
И твоя душа над тобой
Пойдет по твоей дороге -

Почитая ее своей!

Так свет ночных фонарей перелетает впадины,
Едва задев глубину…
Держи голову над головой, иначе пойдешь ко дну
И станешь округлой градиной грехопадения града

Или ползучим гадом, душою проистекающим…

Держи голову над головой,
Будь знающим над незнающим…
И твоя душа над тобой,
Летающим над летающим,

Будет чудо как хороша!





























Летать - означает «вставать на ноги»…
Вставать на крыло - означает «вставать на Бога»…
Ибо мы на плечах орлов и гигантов,
И нам не надо мечтать о каком-то таланте,

Ведь достаточно встать!

Счастье - не правда ли, странный звук?
Означает ли освобожденье от мук,
Обретение власти над пространством и временем
Действительно наше счастье?

Ведь это и так с нами.

Если ты выше добра - ты зло…
Если ты выше зла - ты добро…
Которых попросту нет, если встать на крыло
И действительно видеть и слышать,

Что ты попросту выше.
































Но где вы видели здорового врача -
Врачующего, не калеча!
Берущего себе на плечи,
Чтоб дальше видели с плеча

И чтобы видели - не плача…

И где вы видели не палача,
Но разрешителя задачи:
Не разрушителя того, что есть,
Но совместителя двух разных мест -

Того, что есть, со всем, что происходит…

И вот тебе однажды стало тесно
Среди твоих волнующих просторов -
Среди твоих бесчисленных повторов…
Поскольку не живем, а говорим об этом!

И не молчим, поскольку не умнеем…

И не умрем, поскольку не умеем
Средь очевидности ненайденных ответов.




























Человеку Воды:
Выходя в замерзающий мир…
Примечательно то, что мечтательны,
Что идеи приходят в голову -

И оставляют следы!

Что на земетенном просторе
Они оставляют норовы
И оставляют нарывы -
Как слова в разговоре…

Человеку Воды:

Ему не быть заключенным
И законченным не бывать…
И к нему благодать не нисходит,
Но горизонтально подходит

И оставляет следы

Горизонта, что вертикально
Течет к человеку воды.




























Но кто-то от нас ушел,
Поскольку мы непоседы!
И стал как волнующий шелк
Летящей следом беседы -

Беседы непреходящей!

Ушел, не оставив следа, но - наполняя следы,
Поскольку он настоящий
(как и ты) человек Воды -
Не только впередсмотрящий,

Но - прежде всего наполняющий!

И прежде - наполнивший вежды,
Поскольку без них нельзя:
Ты получаешь новые глаза
И становишься исполняющий:

Ибо повсюду - следы, а ты человек Воды,

Летящий не следом, но шлейфом
Своей беззаконной звезды.




























     ПЕСНИ ВОРОНА, ПИРАМИДА

Оставлять за собою мертвых,
Но их под собой прославлять
И как по ступеням ступать -
Поскольку они распростерты…

Но - оставлять за собою

И связывать их в узлы!
Мы молоды, но мир состарился, мы злы
И считаем узлы их мыслей
Как ведра на коромысле -

Каким добром наполнять

Ими каждую пядь долины?
Ворон летит над гладью
И ведет за собой лишь вершины
В горы за благодатью…

Ворон поет песню,

Поскольку он люто честен
Над многолюдьем долины:
Ведь на его пирамиде
На вершине одни вершины!























P. S. И все же оставь эту сильную землю ее истинному хозяину - сильной земле; и все же оставь эту сильную воду ее истинному хозяину - сильной чайке морской; и все же оставь себя слабого своему истинному хозяину - сильному себе!

ложь Внешнего о Внутреннем







Любовь всегда приходит не ко времени,
Любовь всегда проходит меж времен!
Я человек известный, рода-племени
Известного плебейского, поскольку я рожден

От семени еврейского и, стало быть, я избран…

От семени немецкого, и я есть «дранг нахт ост»…
И я принес Напрасные Надежды,
Сгорающие вместе с пламенем -
Я заступил на место Прометея!

И ныне не жалею, но - желаю.

И вот я знаю, что любовь не лжет,
Что юность не пройдет, и не горят полотна…
И все, что в нас отвратно и животно,
Найдет себе совсем другой приют…

Любовь всегда приходит не ко времени,

А к тем, кто в этом времени живут
Любовью, что меж ними происходит.























Которой невозможно не звучать -
Не развлекаться в разных разговорах…
И не теряться в собственных повторах,
Где на уста наложена печать -

Которой невозможно не звучать!

Не облекаться в белые одежды
И не снимать как Пятую печать,
Которая наложена на вежды -
Затем, чтоб зрячей обернулась речь!

Сродни освобождению от смерти…

Затем она последует за тем,
Кто будет течь и наполнять собой
Свои грядущие перерожденья…
И станет сущий, но не станет гений:

Ведь это просто - из себя извлечь,

Перебирать как бусы четок
Любую гениальность как глоток!



























Одна из нереид идет ко дну:
Создание Воды живет в воде!
Сознание Воды живет во мне
И отражает в небесах луну…

Ну а по глади - лунную дорогу!

Одна из нереид идет ко дну
И не оставит ни единой пяди,
Которая не может отражать:
Теперь я буду на волне держать,

Сознанием лелеять нереиду…

Созданья света и созданья тьмы,
Неподчиненные Олимпу и Аиду,
Они совсем не мы -
Как будто с проплывающей кормы

Они глядят на воду…

Но вот одна из них идет ко дну
И освещает всю мою природу!





























Сухой мост может идти над Водой.
Но он идет по следам сухой электрички
(которые и сами горизонтальны)…
И ему стало в привычку

Изображать усталость некоего горизонта!

Сухой мост может пойти до звезд
И стать посохом - перестав быть зонтом,
Разделяющим две Воды:
Воду неба и Воду земли…

Сухой мост может стать населяющим,

И под ним пойдут корабли,
И над ним пойдут корабли…
Или может стать насыщающим,
Как какой-нибудь там шпинат или даже кисель из детства…

Так что же его гложет?

Только то, что он просто средство,
Только посредник, а вовсе не цель.































Колено, локоть, щуплое плечо -
Не таковы уступы пирамиды!
Гангрена, тиф - не так уж горячо
Тебе ступать над жерлами Аида:

Ни выпростав ступни, ни выпросив здоровья…

Быть белым как коровье молоко
Или глазной белок с прожилками от крови…
Ступать от жилки к жилке далеко
И дальше от любови до любови -

Не таковы уступы пирамиды…

Но от одной природы отступать
И приступать к другой своей природе:
Меняться - как меняется погода,
И все же оставаться благодать…

Или еще - любимую узнать

Не так, как узнает о плоти плоть.
Но душу создавать за пядью пядь.




























Некая тонкость, которую можно постичь.
Только утратив ее…
И дальше идти калекой
И становиться старше -

Но не становиться тоньше, а просто жить дольше

Своего настоящего века!
И действительно стать остров -
Только остров с впередсмотрящим,
Так не ставшим дальшесмотрящим -

То есть видящим наоборот:

То есть дали, глуби и выси,
То есть дальше погоста…
Просто некая тонкость, которая очень проста,
Но от нее все зависит!

Причем не выше ты или ниже,

А высока ли твоя высота
И красива ли красота.



























Настоящие корабли качает
На ветрах и волнах астрала…
Но кончилось время книг,
И реальность настала -

Как наступает крик!

Пролетающий от души тонущей,
Через сладкий silentium себя пролагающий,
Что лежит меж реальных вещей,
От которых бежит взашей

И не становится хорошей…

Ибо там он кричать начинается,
Где корабли настоящего порой разбиваются…
Ибо там начинаются вещи,
Где кончается вещее…

Там, где ветры астрала пронзительно свищут,

И вода сквозь пробитое днище,
И сердца словно чайки парят…
Обреченных и гордых не ищут,
Они сами придут и сгорят.

Не знаю, их много иль мало,

Но лишь настоящие корабли качает
На ветрах и волнах астрала.























P. S. Но весь этот хаос чувств и слов, заполняющий пустоту досуга, ожидает лишь рук; но весь этот хаос ожидает достоинства - и это только начало воинства, которое собирается, начиная с тебя одного! И чтобы ты обрел все, тебе не обещано ничего.

опять Вещее о Вещах



    ПРОСТОЙ ПЕРЕЛЬМАН

Вчера пришло решение…
Потом оно еще раз пришло утром -
Проявив ко мне уважение
И представившись чудом!

И в нем не было прегрешений,

Поскольку и быть не могло…
Когда решение встает на крыло,
А потом встает на полет -
То и всему миру летать разрешает!

И весь мир ему не мешает…

Если прежде я был Перельманом.
Ныне стал Перельманом простым!
И перестал быть пустым,
И решением стал наполнен…

Поначалу пришло рано,

И в миру разгладились волны…
А потом пришло поздно - и в миру зародились звезды!


















Казалось бы, о стену все горохи…
Ох, непростые люди, скоморохи!
Казалось, с голым задом, козьей мордой:
Казалось, продаются гордо -

До донышка, и больше не осталось…

Продать, казалось, ничего и не было,
Помимо этой козьей морды,
Под коей голый зад недетской сказки,
Которая всегда страшна или гнусна…

Которая почти весна,

Которой нет - поскольку постоянна!
О это постоянство перемен,
Которых нет - которые желанны…
Не лучше ли отскакивать от стен

Горохом в этой козьей маске?

Ох, непростые люди, скоморохи,
Которые глядят на нас из страшной сказки…




























Страшно просто, безо всякого пафоса,
Но я все прощу, если это именно ты!
Простой Перельман и не человек среды,
А не человек посреди

Вылепленного Космоса, обожженного в Хаосе -

Вынутого из груди
И помещенного в голову, помешанную на голове,
Ушастой как у Микки Мауса…
А человек посреди

Будет всегда впереди этих ушей астрала!

Его ни много, ни мало,
Поскольку всегда достаточно
В избыточной пустоте взбаламошной среды…
Конечно, мне просто и страшно,

Если во мне есть ты.

































В чем смысл дождя?
Дождить и проходить, ступая по вершинам
Людей Воды… Меж нами проходя,
В чем смысл дождя -

Чтоб в горы их вершины уводить!

Круговорот воды не для людей Воды:
Меж них проходит дождь, идущий вверх!
Там, заглянувши на верха,
Он называется смеющий смех -

Смех над грехом-ха-ха, над святостью-ха-ха!

В чем смысл дождя?
А в том, что он идет лишь по вершинам
И собирает лишь верха…
Верха ему - его долина!

И вот, своей долиной проходя

И в горы уводя вершины
Людей Воды, он стал таким как ты.

































Дважды в одну реку?
Но если видишь, не делай!
Ведь выходить будешь трижды,
Если такой смелый…

И не узнавай предела,

Который ты переступишь,
Вступивши в одну реку дважды
(а это будет однажды),
Но - если видишь, не делай…

Если такой глупый

И если такой нелепый,
Что дважды одну душу
Будешь лепить как глину -
Будешь лепить единой,

А выйдет она трижды!

И ты все равно не узнаешь
Того, что случится однажды…
Ведь она как Благая весть -
Если видишь, уже есть.























«Двойной Нельсон» или простой Перельман -
Это все борцовские термины, то есть мир приобняв
И обманом его придушив,
Сам выходишь красив,

Сам выходишь несчастлив:

Словно взявши голосом верх,
Вдруг срываешься в смех и грех!
И поешь по своим верхам
По смешным законам греха -

Превращаешься в петуха,

Прокричавшего: Не рассветай,
Ибо я уже прокричал!
Ибо я уже как Китай,
Ибо я уже как причал -

Многолюден и изначален…

И выходишь прекрасен,
И выходишь печален
В своей вечной попытке добавить,
Что у мира и так в избытке

И что у него не убавить.


























Ибо та любовь неизменна,
Которую ты потерял:
Как израилево колено
И одно из своих начал -

Ставши более приземленным…

Ибо та любовь неизменна,
Которою ты прокричал
И которая вдруг затихла…
И из всякого лиха.

Которое не бездонно,

Она не вернулась как эхо, оказавшееся неизменным…
Это значит, ты бьешься о стены,
Как сердце бьется о грудь!
И ты еще можешь вздохнуть

Своей последней любовью.

Любовью своей вселенной,
Не ставшей монетой разменной.





























Какие здесь леса! Пропасть, потом вернуться
В строительных лесах и вшах средневековья…
С лапшою на ушах,
С любовью на сносях -

Все это связано на небесах!

Какие небеса - дремучий лес…
Какие чудеса стволов древесных…
А что дела твои давно известны,
И что вот-вот ты станешь бес

И что вот-вот останешься без чуда -

Вот-вот останешься сплошной живот!
Зато живой и даже не убитый -
Все это значит: чудо стало бытом,
И никуда покуда не уйдет

Все то, что связано на небесах!

В строительных лесах и вшах средневековья,
С любовью на сносях.





























Последняя любовь моей вселенной,
Разменная монета этой жизни…
Переставшая быть непременной -
Как бесконечное лето!

Как бесконечное Болдино…

Как бесконечная осень,
Когда все, что дается даром,
Когда все, что беспечно пройдено,
Даром уже не берется…

Когда все, что дается даром.

Отдается вполне безвозвратно
И становится безобразным -
Ибо образ остался со мною…
Это словно шел на попятный

И уперся спиною

О пустоту позади…
И только любовь впереди.


























P. S. Именно эти качества - главный критерий суждений о человеке: человек может пройти по вершинам своих заблуждений, как по Сухому Мосту; и что определяет высоту заблуждений? Только то, что не приходится долго блуждать, чтобы выйти.

мои долги и мои виды на Вещее







И знаю прошлое многих,
И многие знают меня -
Как убогие знают убогих!
Которые есть лишь у Бога

И лишь у грядущего дня -

Но которых нет у сегодня!
Которые есть лишь в повторах
И говорят друг за другом,
И живут, и ходят по кругу,

И называются сводня…

Но в наших с тобой разговорах,
Когда мы живем между слов
И сводим друг с другом слова -
И насущная голова становится вдруг грядущей!

И мы вдруг становимся сущими,

Хотя и погрязли в прошлом,
Но перестали в пошлом.





















И снова Сухой мост,
И снова ни единого шага навстречу
По Воде или между звезд…
Если можно идти речью,

Возникает Сухой мост!

Человечий сухой мозг
Напои сначала Водою…
А наполнишь, тогда звездою
Как воздушный шар проколи!

Он опустится до земли,

Ибо мы живем на земле,
Но идем по ней яко посуху
И живем на ней яко неслухи…
Но когда мы речью идем,

Возникает Сухой мост!

В этот миг нам возможно все -
Ровно столько, насколько сил…
И не надо идти между звезд,
Ибо там ничего не забыл,

Если этот мост проложил.























А мы не понимаем вас
И принимаем вас на веру:
Что нужен вам насущный хлеб,
Который с головою дружен

И может послужить примером…

А мы не понимаем, что
Мы вдохновенье посылаем
В те печи, чье всесогреванье
Поддерживается дровами

Или правами человеков…

Мы только подставляем плечи,
Чтоб встали на плечах титанов
И перестали понимать
Все то, что может вам мешать

Себя на перу поднимать…

А после, встав на наши плечи,
Других на веру принимать.































Сбережение чуда,
Когда чудо становится бытом.
Означает им небрежение -
Как корыто,

Что даже в сказке разбито!

Сбережение чуда
Означает постоянное к нему приближение
И желание им овладеть,
Когда даже нельзя глядеть -

Ибо тотчас же изменяет!

Ничего не знаю о чуде,
Но живу посреди чуда,
И оно обо мне знает
Из своего приближения

И покуда моего сбережения…

Ведь я только чудом жив -
Ровно столько, насколько чуда!



























Ежели, любя тебя,
Запретить себе жалеть себя
И в вечном «неужели» перестать
И только лишь в потомках заблистать -

Как луч, чуть прикоснувшийся к окну!

Но носорог, что смотрит на луну,
Напрасно тратит зренье селезенки
И осязание желудка…
Его большое тело - шутка,

Которой посмеялись над душой!

Ты маленький и ты большой,
Ты всеобъемлющ и ничтожен…
Лишь полюбившим хорошо
И временно на тесном ложе -

С которого им непременно встать!

Оставивши любимую одну:
Как луч, чуть прикоснувшийся к окну…






























Обреченный в холерном бараке -
Словно в тело свое заключенный!
Я обещал себе не плакать,
То есть жить облегченно:

Обреченный в холерном бараке исходит прекрасным -

Словно шарик воздушный!
Я выплескивал душу, и начало начал
Выходило наружу…
Я стоял на плечах у титанов и их не оглаживал,

А отчасти обгаживал!

Обреченный в холерном бараке испытывал счастье,
Только лишь избавляясь
От напасти не пятиться раком -
И дошел, изменяясь:

У меня ничего не осталось

От того, на что обречен…
От того, во что заключен:
Ни уродства, ни скотства -
Лишь родство с упавшим лучом!





























Что мужчина без женщины?
Верно, совсем не то, что женщина без мужчины…
Впрочем, оба они решето,
И обоим трудно нести свою воду,

Ибо очень подспудны -

Словно очи, что полуприкрыты…
Впрочем, зрение, что в решето
Словно Вода налито,
Не исполнится никогда.

Пока друг другом они не наполнятся!

Что мужчина без женщины?
Верно, то же, что я без тебя:
Помню памятью кожи
И помню причины,

По которым мир как лучина…

И ты в нем обернулась женщиной,
Я к тебе оглянулся мужчиной.





























Я думаю, что небо лучше всего наблюдать из ада -
Я думаю, ад не имеет эмоций…
Это могло бы стать моей мыслью,
Что ад поделен на порции -

И в каждом свой заключен…

И каждый своим лучом
Видит только свою участь неба!
Я полюбил, лучась…
Я разлюбил, лучась…

Ибо не всю небыль,

А только ее часть:
Только одну эмоцию из множества эмпиреев -
Что на плоскости Птолемея
По ее по самому дну

Проистекает не ад, а только один взгляд!

Причем не на всю вышину
И не на всю глубину.






























Песня минула, но дорога продолжилась:
Замелькали столбы верстовые…
Песня была мессией,
Песня была его кожей,

Его жиром телесным и жаром…

Песня давалась даром -
Словно каждый, рожденный во плоть!
А потом она просто осталась,
Когда мы попятились вспять от нее -

Замелькали столбы верстовые…

Словно ехали по России,
Словно мы повстречали мессию
И попятились от мессии,
И попятились от России -

Оказавшейся нам не по силам!

Получилась такая игрушка:
По вагону прошел гармонист-побирушка,
Какой был во плоти,
И потешил в пути…

Сколько раз мне придется рождаться,
Чтоб однажды с Россией остаться?




















Вальс со слезой -
То есть вальс со слезою в обнимку!
То есть танец был как глаза,
На живую сшитые нитку -

Замерший как стрекоза…

Ставший глазами по телу,
Словно Аргус, который заплакал
Слезами, которые старше
Или моложе зрения…

Замерший словно парус

Вальс моего поколения,
Которое видит всем телом…
Вальс состоит из слез!
Ему предстоит из грез

Выйти на лютый мороз

И, жизни там не найдя,
Вернуться и не замерзнуть,
И улыбнуться сквозь слезы,
Глядя на пройденный путь…

Пусть каждый из нас обернется.

























                красота вполне ощутима

Я и есть тот валенок,
Что бросили на клавиатуру:
Словно конек-горбунок
Скачет с дуры на дуру,

Не покладая ног…

Я и есть тот Роден,
Что присел на пенек,
Чтобы себя изваять
Лишь от стопы до колен -

Чтобы по ней гулять…

Красота вполне ощутима
Лишь босыми стопами -
Левитановскими снопами,
Когда я пробегаю мимо…

Наступая сверху на дождь!

И на гвоздь, забитый внизу
В распятую на кресте стрекозу.






















P. S. Опять по небу яко посуху и снова из камня воду; меняют природу на другую свою природу не так (или так), как меняют погоду: внутренняя жизнь зарождается из бессильного сластолюбия и трусливой жадности - и только ими она питается и продолжается! Но человек Воды дан самому себе как нечто (причем не только вода) текучее: у него всегда есть его ОПЯТЬ и ПОСУХУ.

много слов о непроизносимом



Дальше - больше болтовни!
То есть море нас болтает,
То есть море не пускает
Прорасти сквозь наши дни -

Прорасти побольше нас

Дальше - больше болтовни,
Что затянется на час, удушивши до зрачка
То, что может быть как дни:
От виска и до виска…

Но болотные огни прорастают сквозь зевоту!

Или звуки прорастают,
Если в море вышел кто-то -
То есть стал повыше моря…
Нас потом не отпускает

Эта наша высота!

Дальше - больше болтовни…
Дальше - дальше болтовни…
От виска и до виска происходит красота,
Чтобы вырваться вовне.





















Пока я здесь…
Пока ты здесь, и мы друг другу снимся…
И я еще не весь,
И ты еще не вся, и мы не отличимся

От наших грез!

Скажи мне все, ведь я еще не весь -
И я еще не здесь себя дополню!
Пока друг друга дополняют волны
И бьют о берег, поднимая взвесь

Своей души…

Пока с тобой мы оба миражи,
В реальности мы можем измениться!
О том, что мы друг другу можем сниться,
Об этом мне в реальности скажи -

Пока я здесь!

Пока мы оба этот сон во сне,
И ты во мне.





























              добро пожаловать во внутренний круг!

Можно закрыть глаза…
Можно заткнуть уши…
Но душу нельзя продать!
Зато можно подпольно и вполне добровольно

Уступить ее часть!

И получить ничто,
То есть какую-то власть…
И душу с душой разлучить -
Как расцепляют поезд

Или сдают пальто!

И не затыкать уши
И не закрывать глаза…
Но то, что увидеть нельзя,
Кроме души, ничем -

Все равно не уйдет насовсем!

Вот и я с тобою давно
Не торгую ничем.

























                наше время пришло,
                теперь надо решать, что с этим временем делать?

Пришло время этим заняться,
Потому что времени больше не будет!
Теперь то, что зарею блазнится,
Теперь те, кто зовется люди,

Происходят немного скорее или медленнее тебя…

И за каждым, как за кормой корабля,
Расходятся волны их реинкарнаций!
Пришло время этим заняться
И собирать себя -

Потому что времени больше не будет!

То есть, в сущности, вообще…
Ты из времени вышел, и люди
Стали вовсе не люди, а души вещей,
И настали как вещее -

Стали дальше себя!

И любого времени дольше
Или старше, или с любовью.



























                М. Н.

Я охотник на тигра,
И у меня не все дома:
Одна часть меня поклонилась другому миру,
Для которого мой мир - игра!

Другая часть меня - зеркала,

Одно из которых разбилось,
Ибо тигр его уже съел…
А в этой ты отразилась,
Как доска отражает мел -

Белый мир на черной вселенной прочертив!

Я охотник на тигра и я некрасив,
Как некрасива правда…
Я охотник на тигра и я не плаксив,
Ибо кому-то надо

Выманить на себя красоту -

Что отчасти меня уничтожит,
Прочертив на мне свое счастье!





























                блейковский призрак блохи

Все не слава Богу в этом лучшем из миров…
Но бойтесь данайцев, не приносящих даров,
А данайцев плодоносящих
И даже не пьющих кровь -

И вас на дух выносящих!

Вы их совсем не боитесь.
Ибо где вы таких найдете?
Разве что на том свете,
Который всегда с тобой,

Блейковский призрак блохи!

Только вы не надейтесь.
Что когда от греха вы на тот свет сбежите.
Она останется зрителем - и вас не догонит!
Ведь вы перед ней прольетесь -

И она станет вас пить…

Вы научитесь плыть и проходить меж света.
И любая блоха утонет.






























Будь рядом и смотри, и ничего не бойся!
Будь взглядом и за мною проследи,
Не разбегаясь за моей кармою
И кровью разбиваясь на груди -

И это не является любовью!

Ведь это только явь перерождений,
Ведь это только цепи заблуждений -
Поскольку это только вплавь!
Поскольку утонуть нелепо,

Ибо достаточно взглянуть…

Стань взглядом и смотри, и ничего не бойся.
И перестань быть просто рядом дней
И прелестью опавшего листа…
Но стань его полет и высота.





























                условия договора

Только бесплатно, иначе работать не буду!
Только приватно, иначе растащат по свету…
И работу свою обратно,
Вплоть до ее победы,

До торжества надо мной

Я никак не приму,
Я никак не пойму -
Ибо нечего понимать!
Ибо она как река

И поболее, нежели мать,

Что поднимет и понесет
От своего «ничто»
До моего «все» -
Как воду сквозь решето просеивая обман,

Пока вы по росту живете…

Так просто говорил Перельман
С неким Буонарроти.





























Надеюсь больше о тебе не слышать
Душой, что ощущает душу
И за собою похищает.
Из тела выходя наружу -

И суша расстилается под нами!

И сущее, что душу очищает
И слышится обычно глуше:
Скрипичной нотою или словами -
Привычно возлетает выше!

И дышит там, где нечему дышать,

Поскольку плоть уже не существует…
Надеюсь больше о тебе не слышать
Иначе, нежели когда летает,
Ликует и  еще не знает

О том, что больше нечего сказать…

Поскольку с большим - надо возвращаться
И помещаться в то, что много меньше!
Но я не перестану восхищаться
И восхищать тебя, и возвращать.































Вселенная - вселить!
И говорить, потом показывать…
Приговорить, потом наказывать…
А после возблагодарить,

Что воз и ныне там!

Вселенная - окрест, причем не только крест:
Мое желанье к перемене мест
Несется по моим пятам
И сказывается на местах -

И на крестах потом показывается,

Что воз и ныне там оказывается!
Потом в своих следах раскапывается
И исторически доказывается,
Что невозможное физически

Мистически становится возможно…

И я на свое место осторожно
Вхожу уже не только риторически.
























                вернувшись к Вермееру

Женщина как пример добродетели
Или жизнь как пример долголетия -
Это все ограничено формой!
Когда дышишь просторно -

Тогда можешь просторно…

Женщина - когда можешь повторно
Ей впервые открыться…
Жизнь как жанр разговорный
Умолкает и говорится!

А иногда возлетает,

Но только когда поется!
А иногда льется - как молоко с вершины:
Из крынки или кувшина…
Когда женщина далеко

Отойдет от своей добродетели -

Жизнь расстанется с долголетием
И действительно произойдет.
























P. S. Как человеку Воды пройти по Сухому мосту: перетечь и не впитаться, идти речью и не питаться вольтовою дугой бесконечного цвета радуги и сухостью ее синевы; люди (как мы или вы) круга Внутреннего и множества Внешних кругов - если ты встретил врагов, значит, ты не перешел и тебя направляют! Счастлив ли ты?

книга (и твоя часть) НЕСЧАСТЬЯ



Не впиши его в свои схемы,
И он станет тем, кем быть может!
Согреши, и он станет поэмой,
Неоконченной насовсем -

То есть лучшею из поэм!

Ахиллесовой станет пятой совершенного механизма,
Но зато не станет тщетой, повторением общих мест…
И когда уронит свой крест,
Не помянет его отчизна -

У нее своя обреченность!

Не впиши его в заключенность,
Принесенье вреда и пользы -
Ведь он может намного больше
И способен на вознесенье

Из прописанных тобой схем…

Но совсем не писать бесполезно.
Ведь и пишешь ты о воскресенье.























По ту сторону света,
Когда тьма разлеглась по эту
И не то чтобы разлагалась,
Но - промчалась в карете

И оттуда взглянула и подхватила взглядом!

А я побежал с ней рядом
Вдоль этой полоски света
И взял у нее свой взгляд -
И в себе его задержал!

И с ним вернулся назад…

А свет все так же лежал на другой своей стороне,
И ты пробежала и вовне, и во мне,
И немного во мне задержалась
И сумела вернуться назад…

Но то, что во мне осталось,

Всегда на твоей стороне,
Как будто бы ты во мне.































Достаточно знаком ты с пустотой?
А с тем воздушным, что остаточно
Лежит на дне у пустоты
И только кажется бездушным -

Она хранит твои следы!

Ты называешь - пыль веков,
Себя - свободным от оков
И эту пыль с себя стряхнувшим…
Потом вдохнувшим и чихнувшим -

Ты стал одним из каблуков!

Оставив след и отдохнувшим
Пойдешь себе меж облаков,
Что проплывают в пустоте…
Потом и далее - к звезде, которая тебе по силам…

Но что ты скажешь пустоте?

Она тебя и породила,
И никуда не отпустила.
































Духи воздуха делятся
На духов выдоха и духов вдоха:
И все они в мире слуха.
Как одно огромное эхо

Одного огромного воздуха -

Которым дышит мой дух…
А я весь превратился в слух
И из времени вышел, и не думаю о потом -
Все случится гораздо раньше!

Духи Воздуха делятся на страшно и много старше,

Ибо из страха я вышел
И перестал быть тем страшным,
Что только лишь на себя надеется…
Духи Воздуха делятся на высоких и много выше!










p. s. перейдя сухой мост, я уйду и оставлю лишь чеширскую улыбку слов; перейдя сухой мост и умерев как бы не насовсем - я и ОТСЮДА туда возвращаюсь, ибо как не вернуться в собственную улыбку?

улыбка смотрит на улыбку

















В карете, обогнавшей нас,
Промчалась красота и поглядела:
Душа, покинувшая тело,
Оставившая без прикрас…

В карете, обогнавшей нас

Промчалась наша красота -
Промчалась вовсе не спесиво…
-  Была ли красота красивой
Или высокой высота? -

Теперь вы спросите ревниво…

И вам ответят без прикрас,
Что жест, повторенный сто раз.
Не оставляет случаю шансов.
И чтоб с красотой остаться,

Дано нам сто раз повториться:

Ведь нас обгоняют лица, которые мы носили.
Но - ставшие лишними, чтобы была красота красивой!

























       МЕТАФОРА ЧЕЛОВЕКА

Истина прежде всего в том,
Что у него всегда болит голова…
И у него нет потом,
Потому что едва-едва

Найдется, чему не болеть!

Голова человека сквозь него прорастет как трава.
И он станет головой зеленеть
И душой перестанет звенеть -
И действительно станет травой,

То есть зеленью под синевой…

Истина прежде всего в том,
Что все истины от головы
Будут скошены как трава,
Ибо они не правы

И высохнут от синевы -

Сквозь которую смотрит огненный глаз!
Причем совсем не потом, а именно здесь и сейчас.






























Поговорим немного о любви…
Поговорим пронзительно иначе!
Поскольку о любви я плачу
Совсем не так, как плачут соловьи -

Поскольку ее сладость унизительна!

И восхитительна - любовь всегда одна
И словно бы готова вас похитить
Посредством восхищения собой…
Меж тем она всего лишь по соседству:

Меж тем она всего лишь средство,

Которым заключается прибой -
Как в берега заключена река!
Любовь, которая всегда одна…
Любовь, которая сейчас с тобой…

Они лишь поменяют имена!

Поговорим немного о любви,
Которая горит как письмена,
Которая парит над головой
И просто забирает нас с собой.