Деньги и человек

Отрывок из книги "Любовь как сладкий запретный плод", Москва, издат. "Перо"2013.
Деньги и человек.

Не во все времена люди имели возможность зарабатывать деньги, не говоря о том, чтобы «делать деньги». Социализм сделал законом участия каждого в общественном труде. Тем самым он сделал так, чтобы вне общественного труда никто не мог жить. Он привлек к труду и женщин, и детей (с достижения совершеннолетия). В итоге социализм, каждого превратив в труд, каждого посадил на зарплату, то есть на деньги. Люди этого даже не поняли, не поняли, какое важное значение для них приняли деньги Но суть этого процесса в том, что люди учились «делать деньги», что становилось основой из жизни. У некоторых людей в советское время находили миллионы рублей, спрятанные в сейфах, драгоценности и т. д. И люди их прятали на «черный день» У них, таким образом, постепенно складывалась жажда денег. Следовательно, это вело людей не к коллективизму, как предполагалось вначале в социалистической теории, а к индивидуализму, в котором сам социалистический коллективизм становился чисто формальным отношением, т. е. все это вело к самостоятельному развитию каждого. И это развитие было поставлено в полную зависимость от денег. Тем самым вся экономика и культура, повернутые к обществу, в первую очередь открывали возможность «деланию денег» каждому отдельному человеку. И нас здесь совершенно не волнует, что кто-то здесь «не умеет делать деньги», а еще пытается жить «трудом», а кто-то уже делает деньги и преуспевает. Деньги активизировали индивидов, порождали в них стремления к самоорганизации и к саморазвитию. Социалистическое государство деньгами манипулировал как с политическим рычагом. И в этом добился многого
Деньги давали самостоятельность и независимость каждому, в том числе женщине, молодому поколению. Деньги стирали различия между людьми и разлагали все моральные принципы, столетиями тяготевшие над людьми. И необходимым  результатом этого факта является  то, что экономические и культурные отношения, сложившиеся до этого с позиции общественного развития и стоявшие над людьми, медленно распадаются как формы, не отвечающие потребностям развития личности в данной форме, т. е. индивидуальному развитию людей, происходившему «в жажде денег».  Другими словами, противоречия между личностью и общественными условиями ее развития (противоречия развития личности) обостряются, и это обстоятельство приводит к распаду общественных отношений, который совершается в результате индивидуализации человека "коллективного", его самоосуществления (самореализации человека) и приводит к уже хорошо знакомым результатам, то есть к индивидуальным результатам. Стремление человека к его собственному благу становится главной движущей силой общества. И социализм все время стремился повышать зарплату и снижать цены потребительских товаров. Он даже не понял, что здесь формировал и какого человека получил в итоге вместо нового человека – строителя коммунизма. Социализм всем своим строем формировал именно потребителя, влюбленного в себя и в деньги, следовательно, он и не подозревал, что, воспитывая коллективистом, порождал страшных эгоистов.
Отсюда и тот факт, что на место общественных идеалов и общественных целей, ранее двигавших обществом, становятся личные цели и амбиций, страсти и желания людей, причем в виде свободного потребления, обогащения каждого. И личный успех впервые стал двигать нашим миром, причем не нак способ его процветания, а разрушения С этого момента начинается массовое развитие, развитие людей как потребителей, как индивидов, как жадных и ненасытных эгоистов, и общество, обреченное на гибель, воспроизводило условия своей собственной гибели. А все это коренным образом преобразило  обстановку. Когда это общество, т. е. общество свободного потребления, как общество изолированных людей, сложилось, то государство распалось. И эти потребители стали между собой делить это общество. Ведь справедливо или несправедливо, поделили же все общественное богатство между «всеми людьми». И для чего и какой в этом смысл не с нашей, субъективной, точки зрения, а объективной, исторической, об этом как-то до сих пор не задумываются, и не задумываются потому, что ослеплены Западом, а еще больше деньгами.
Тем не менее, именно это обстоятельство вызвало к жизни невиданные до этого явления и коренным образом изменило всю ситуацию. И трудно сказать, что всего этого можно осмыслить в рамках понятий «модерн» или «пост» или взяв их вместе – «постмодерн». Люди уже не могут жить ради какого-то абстрактного общества, тем более если интересы общества представлены в интересах каких-то классов и социальных групп, манипулирующих этим обществом в своих корыстных целях, манипулируя деньгами. Ясно, здесь реальное положение коренным образом изменилась, и должны быть раскрыты содержание этих общественных категорий - "общественный интерес", «экономика», «политика» и т. д. С точки зрения человека. Для меня, например, общество - это прежде всего люди, окружающие меня, каждый отдельный человек. Общества в старом смысле уже нет, а в человеческом смысле его надо созидать, чтобы это общество было обществом людей, а не просто механическим соединением конгломератов.
Однако, несмотря на то, что это обстоятельство изменяет наши представления, мы остаемся на прежних позициях и уверены, что обновляемся и совершенствуемся во всех отношениях. Тем не менее, именно это наше обновление, являясь чисто внешним (поскольку мы обновляемся, в сущности, ориентируясь на стандарты Запада), обнажает наше убожество, так как оказывается, что это обновление никак не связано с нашим духом и разумом и их развитием, не говоря о нравственности. Идеологическая эйфория никак не отражается как оптимизм на уровне индивидуального сознания и представлений людей о счастливой жизни. Напротив, здесь преобладает пессимизм и ощущения близости «конца света». С другой стороны, по иностранным стандартам-то у нас жить могут только владельцы денег, тогда как обездоленная масса резко контрастирует им. И по этой причине не все здесь находит вразумительного и   приемлемого объяснения. Ибо даже в том случае, если бы мы все жили по-европейски и даже превзошли их в этом отношении, то это ничего не изменило бы в нашей незавидной жизни. И наши мужчины и женщины не перестали бы воевать друг с другом, а дети не стали бы другими, чем они есть сейчас «вне европейских стандартов культуры». Другими словами, все это изменяет только нашу внешнюю культуру, как оно и происходит в действительности, а внутренне мы разлагаемся. Ведь Запад находится не в лучшем положении в человеческом плане и морально-нравственных связях друг с другом, и он в этом отношении уже не может служить ориентиром. Деградация человека впервые себя обнаружила именно на Западе, и, прежде всего, на фоне американского обогащения. Вот что об этом пишет, например, В. П. Филимонов: «Вот лишь некоторые цифры, свидетельствующие о деградации американской нации: 1) В США 55 миллионов наркоманов. 2) Около 30% населения страны являются гомосексуалистами и лесбиянками. 3) 37 миллионов американцев нуждаются в серьезной психиатрической помощи. 4) Половина взрослого населения США не в состоянии написать даже письма. 5) 44 миллиона взрослых американцев не способны подсчитать, сколько денег израсходовано на покупки в супермаркете» (В. П. Филимонов. Но избави нас от лукавого. М., 2004, С. 152).
Но все же корень наших заблуждений, может быть, не в том, что мы стремимся к новым  стандартам, а в старых стереотипах мышления,  привязывающих  нас к внешним проявлениям  жизни и тем упорно заставляющих совершенствоваться именно в этом, чисто внешнем отношении, выдавая их за чисто содержательные, радикальные изменения, в то время как вся наша жизнь объективно направлена на опустошение каждого человека. Речь в данном случае идет о личности и межличностных отношениях и создании таких условий, которые формируют и развивают их. Исторически сложившаяся форма семьи уже не отвечает потребностям развития личности и поэтому и распадается как социальный институт, а человеческие отношения как, например, любовь, дружба, должны вырасти из распада старых отношений. Становление же новой формы происходит противоречиво и скрытно. И вот людей и охватывает тоска, жажда любви, жажда денег и т. д. для их самоосуществления. И  нам как раз  неизвестно, как происходит новое развитие в процессе распада старых и отживших себя форм. И Запад, который нам давал «эталон» в экономическом отношении, ничего не дает в демографическом плане, а, следовательно, и в плане развития человека. Как, в таком случае, оценить деградацию человека, которая принимает массовую форму и распространяется во всем мире быстрыми темпами в полную противоположность «сказочному богатству» капитализма? Это не простой вопрос, отвлекаясь от которого можно как-то по-другому понять нашу жизнь и видеть человека счастливым. Напротив, существует реальная угроза, что деградация охватит каждого. В этом смысле одна только алкоголизация (и наркотизация) способна перевернуть наши светлые представления. Ведь только один наркоман в моей семье способен перевернуть жизнь моей семьи и превратить ее в ад. А обществу наркомания дает большой доход, и он не заинтересован в ее ликвидации.
В этом смысле в сфере демографических проблем мы имеем дело с таким хаосом, что в нем можно попросту затеряться. А здесь все  так и обстоит.  Поэтому педантичные обществоведы, занимающиеся этой запутанной областью, по большой части, чтобы избежать проблем и не испортить свою репутацию, ограничиваются статистическими данными, сухими и безжизненными цифрами, а нередко даже мнениями самих людей о самих себя. И они попросту выдумываются по социалистическим методам. А ведь снижения рождаемости и в самом деле не трудно выразить в математических данных и даже вычислить ее результаты на много лет вперед, не задумываясь о том, что происходит в этой области в действительности, с точки зрения ее закономерного развития. Но если, по привычке, рождаемость непосредственно связывается с экономическими данными (а не психологическими, человеческими), то условия ее стабилизации можно усмотреть только в возрождении экономики, -  вопрос, который был ключевым для всего советского периода и который и теперь рассматривается в этом плане (а на западном полушарии, как мы видели, экономика уже перезрела. Тем не менее,  они нравственно опустились раньше нас, и теперь это там является проблемой гораздо более высокого порядка и отнюдь не разрешимой с точки зрения экономики. Тем более необходимо учитывать, что высокий экономический уровень не поднял западную цивилизацию на уровень такой же высокой духовно-нравственной культуры, не говоря об идейно-теоретическом уровне). А вопрос, почему в нашем упорном стремлении к стандартам Запада столь же упорно разлагается наша экономика, этот вопрос мало кого волнует. Мы вроде бы мужественно боремся с кризисом и выживаем и в то же время не знаем, ради чего такие жертвы. Чтобы все начинать заново, как в советском обществе? Здесь замкнутый круг, из которого мы не сможем  выходить никогда, не разорвав его. Стало быть, принципы общества свободного потребления должны быть критически пересмотрены и ликвидированы. Ведь люди в сознании продолжают жить в прошлом. И где же им взять нового сознания, если этого общества просто так отбросили, объявив его «роковой ошибкой  истории. Ведь оно должно анализироваться, к тому же в сравнении с тем же Западом, с тем же Востоком и тем осмысливаться в историческом развитии, а не просто с точки зрения нашего потребления.
Но социализм распался, породив свои внутренние противоречия. Советское общество всем своим строем хотело формировать коллективистов, но его разрушил эгоизм, презиравший все общественное. И социалистическая теория просто оказалась идеологией, далекой от реальной жизни и все связывавшей, главным образом, с созданием экономического богатства усилиями людей, чтобы они на деле жили нищими и просто тянули лямку своего существования, "постоянно идя к светлому будущему".  Он заставлял людей трудиться, трудиться и еще раз трудиться. Убеждал всех, что на этом пути лежит желанное изобилие. Теперь рыночное общество своеобразным образом разрешает противоречия, сложившиеся в  советском обществе, именно предоставив людей себе, чтобы они свои проблемы решали сами, надеясь только на самого себя. И это коренной принцип нашей жизни. И здесь как следствие такого переворота возникли невиданные до этого противоречия – индивидуальные противоречия, противоречия развития личности, а значит и война между мужчиной и женщиной и поколениями, война между людьми, превращающаяся уже во взаимоисключение. Не случайно до сих пор социализм проклинают, сваливая на него все свои «грехи» и слабости. Он обманул ожидания всех и, как и все предшествующие общества, не оправдал чаяния массы. Между тем полное разрешение этого противоречия - это переход на новый уровень развития. А если предпосылки для перехода к более высокому объединению людей  создаются на индивидуальном уровне, то не трудно понять, какой сферой является область брачно-семейных отношений, которая до сих пор не переосмыслена применительно к развитию человека и рассматривается с позиции абстрактно-всеобщих понятий.  Ибо эта сфера уже более не является хозяйственной единицей, а складывается как условие развития личности, хотя,   как я уже заметил, противоречиво и бессознательно.
И вот эти противоречия нами и не осмыслены и мистифицированы и мы их рассматриваем не иначе как через сознательную деятельность людей и их представлений и понятий о себя самом. А тот факт, что люди и их жизнедеятельность направляются общественными отношениями и, прежде всего, «деланием денег», - этот факт остается вне внимания. Как важно для капитализма понятие «товар», так важно для нас и понятие «деньги».
По существу, такое отношение у нас господствует повсюду. А это значить, что над нами слепо властвуют еще как стереотипы прошлого, так и абстрактные стандарты Запада, еще не осмысленные с точки зрения личности и сплошь и рядом осмысливающиеся в математических, социологических и экономических данных. Действительно, в прошлом у нас все неплохо схватывалось статистикой и выражалось в математических данных, когда, например, все движение от «пятилетки к пятилетке» могло быть показано в цифровых расчетах, а бюджет мог определяться на много лет вперед. Заранее могли быть установлены в сравнительном анализе и в цифровых соотношениях уровень роста производительности труда, зарплаты, степень роста благосостояния людей, потребления на душу населения, даже показатели образовательного и культурного уровня. И это безликое, абстрактное и безжизненное рассмотрение, вполне устраивавшее людей в советский период, не может не вызывать недоумения  сегодня, когда в совершенно новых и изменившихся условиях мы продолжаем «осмысливать»  собственное движение в тех же терминах и с применением тех же методов и на их основе по-прежнему продолжаем строить проекты, планы и программы, определять уровень развития тех или иных явлений, к тому же так же на много лет вперёд. И нас здесь ничто не смущает, если все идет по плану, не беспокоит, если, например, уровень безработицы в процентных соотношениях не превышает  мирового уровня, а уровень бедности даже ниже, чем в некоторых других странах мирового сообщества. Главное для нас – соответствовать мировым стандартам, а все остальное образуется само по себе. В советском обществе противоборство двух мировых систем объективно предполагало именно такую политику. А потому весь умственный и интеллектуальный потенциал страны направлялся на разработку и реализацию этого плана. А люди были второстепенной категорией.
Но при социализме все было естественно, ибо советское общество интересовалось не личностью, не конкретными людьми, а только коллективом, не деятельностью индивидов, а только общественным трудом. Отсюда и тот факт, что в советском обществе мыслили только экономическими и политическими категориями, возводив в ранг высшей категории политику. Советское общество было политизировано. Мы же вступили на путь рыночного общества, которое как раз преодолевает эти противоречия социализма и человека формирует в новом направлении и с новым содержанием, главным образом опустошая и выхолащивая его и тем против его воли освобождая его от прежнего содержания.. А потому для нас значение имеют люди, их жизнедеятельность и т. д. Но мы продолжаем рассматривать жизнь по-прежнему, будто нам еще нужно процветать экономически. Да сколько может процветать экономика? Сколько можно наполнять человека экономикой и пичкать вещами, чтобы удовлетворять его «все растущие» потребности?
Речь идет не о том, что советское общество было «хуже», а теперешнее общество – «лучше». История не выбирает ничего между добром и злом. Историю делают сами люди, и делают они ее отнюдь не сознательно, а по большей части бессознательно, и они не ориентируются на добро и зло, а в этих терминах лишь осмысливают свое существование в сообществе людей. Поэтому, столкнувшись с неожиданными результатами, они и задают вопросы, чтобы осмыслить пройденный путь. В этом отношении президент Римского клуба А. Печчеи правильно заметил, говоря, что человек стал сам для себя ахиллесовой пятой, он – точка отсчета, в нем все начала и концы. По его мнению, важно понять положение, в котором очутился человек. Почему его дорога привела к катастрофе? Есть ли еще время свернуть с нее, а если есть, то куда? Какие ценности предпочесть? (Цитата по сборнику: Специфика философского знания и проблема человека в истории философии. М., 1989. С. 315). Очевидно, что для А. Печчеи человек представляет собой основу социального мироздания, и он ищет в нем его разгадку. Он чувствует, что все скрыто в человеке.