Гимн красоте

Гимн красоте

(венок сонетов)

Открытое глазам и душам нашим
всем чувствам по их мере воздаёт.
И пусть разгул грозы бывает страшен,
но чаще всё же ясен небосвод.

И этим насладиться я успею –
сияньем дня, мерцанием светил…
Ведь даже и последний день Помпеи
трагедию в искусство превратил.

Нас радуют ромашковое поле,
вкус спелых яблок, ароматы нив…
Объединяют и часы застолий –
мы вместе, лишь кого-то схоронив.

И даже то, что губит нас вконец,
воспето всеми красками сердец.

***
Воспето всеми красками сердец
сверкающее ласковое море.
И то, как пахнет в августе чебрец,
и истина, родившаяся в споре.

Не только нитью из жемчужин-слов
мы воздаём всему живому славу.
Им вторит строй державных куполов,
что в синь небес взметнулись златоглаво.

И колокол вибрирует в груди,
соединяя сердце с гулкой медью.
Гремит – и все невзгоды позади!
Ты – с Господом в мистической беседе…

Над гладью вод – громады туч и башен.
Мир в зеркало глядится, разукрашен.


***
Мир в зеркало глядится, разукрашен.
А зимнею порою чёрно-бел.
Но звон колоколов ушам не страшен!
Ведь он – из самых лучших децибел!

Есть то, что не измерить общей меркой.
На бойне гибнут и у алтаря.
Какие звёзды в одночасье меркли!
А кто-то тихо прожил, но не зря.

От Солнца к нам летят протуберанцы.
И отдохнуть глазам даёт Луна.
У молодости – огненные танцы!
Но и надёжность костыля важна.

Воспользоваться сможет лишь мудрец
всем тем, что человеку дал Творец.

***
Всем тем, что человеку дал Творец,
ещё нам предстоит распорядиться.
Ведь в дымном небе погибают птицы.
И человек – с природою борец.

Меч, что в руках людских, не знает ножен.
Мы рубим без оглядки и сплеча.
И многого уже вернуть не сможем.
А жизнь всё чаще требует врача.

Он в нас самих, пускай и без диплома,
и нужен всякой мошке и цветку.
Лишь сущему отдав души тепло мы,
прибавим лет и на своём веку.

Когда ещё поймём: всего дороже
нам этот дар, согретый искрой Божьей…


***
Нам этот дар, согретый искрой Божьей,
прекрасное любить – дарован всем.
И пусть Христос, на странника похожий,
величием не привлекал совсем.

Черты, что видим мы на Плащанице
и церковью затверженный канон,
нам разрешают сходством с Ним гордиться…
Обычна чаша, но с каким вином?

Глядят с икон апостольские лики.
Но что-то неземное их роднит.
Рублёв ли руку приложил великий?
Иль тот, кто безымян, незнаменит?

И дар им всем, за грешных нас скорбя,
ниспослан, чтобы выразить себя.

***
Ниспослан, чтобы выразить себя…
А звуков – океан, больших и малых!
Они, то Ниагарой вострубя,
то до ручьёв вдруг затихают талых.

И этих перепадов череда
несёт такие дивные красоты,
что, если мир ослепнет, и тогда
его воссоздадут нам звуки-ноты.

И в музыке, пожалуй, как ни в чём,
внимая жизни, люди преуспели.
Считаю: Моцарт выше Рафаэля!
Перед скрипичным кисть слаба ключом!

Несут нас звуки к райскому подножью,
чтоб шли мы по земному бездорожью.


***
Чтоб шли мы по земному бездорожью
через ухабы, тернии и грязь,
себя приободряя сладкой ложью,
но и сильнее духом становясь.

О, музыка! Душе моей подспорье!
В мгновение вернёт она туда,
где нет ещё утрат, страданий, горя,
где, как во сне, летаешь без труда.

Как на неё легко нам опереться!
Неистощим гармонии запас!
И обновляет радостные скерцо
растраченные силы всякий раз.

В созвучиях находим мы себя.
Не просто так, но истинно любя.

***
Не просто так, но истинно любя,
мы красоту упорно ищем в слове.
Она всегда как будто наготове,
то разом окрыляя, то губя.

Привычными, дежурными речами,
как воздухом мы все окружены.
Но в Библии оно стоит вначале…
Любви – от Бога, бед – от Сатаны.

И в некий час, когда блеснёт алмазом
нам строчка в остывающей золе,
ты вдруг поймёшь, как всё же недосказан
наш путь на грешной и святой земле!

Лишь словом выражаем в одночасье
мы все свои людские ипостаси.


***
Мы все свои людские ипостаси
реализуем с чистого листа.
И учимся всему, как в первом классе.
Но как бездонна эта чистота!

И не случайно  то, что видим белым,
всю радугу в себе таит – цветов.
Но краски открываются умелым.
Постичь их тайну всякий ли готов?

Бумаге воздадим хвалу и камню,
и в рамку заключённому холсту.
Их первозданность хорошо видна мне.
Без них не воплотить свою мечту.

Все способы почувствовать зарю
к единому приносим алтарю.

***
К единому приносим алтарю
сквозь жар песка и ледяную заметь.
И то, чем я с рождения горю –
свою незатухающую память.

Не только кладезь разного добра,
сосуд, в котором прошлое, – она нам.
Ведь я беру свободно из «вчера»
дающее разбежку новым планам.

Беру не просто то, что есть во мне.
Оно бурлит, меняется подспудно.
Я и в своей, и не в своей стране…
И день себе я сам назначу судный.

С того, что помню, очищаю грязь я,
чтоб в свой уход сближало нас согласье.


***
Чтоб в свой уход сближало нас согласье.
Но с кем? Кто будет следом за тобой
шагать по жизни, но не в общей массе,
отмеченному собственной судьбой?

Кто следующим будет в эстафете,
где там, за поворотом, финиш твой?
Как смогут нас продолжить наши дети?
Чем лучше жить им? Сердцем? Головой?

Из нашего что в будущее взять им?
Над чем заплачет без меня мой внук?
Быть может, мы напрасно силы тратим?
И ими начат восхожденья круг?

Уж лучше изменить календарю,
чтоб каждый мог сказать: благодарю.

***
Чтоб каждый мог сказать: благодарю.
И это важно – пусть бывает редко,
нас оскорбляет золотая клетка,
поддержка не нужна богатырю.

Но мы вступили в сложную эпоху.
И рукопись, какой бы ни была,
нередко не востребована. Плохо!
Финансовые властвуют дела.

На книжном рынке главная персона
уже не тонкий лирик – толстосум.
И нет уже былого унисона
у общества с властителями дум.

Но, хоть и прозябаем в нищете мы,
не отступали от великой темы.


***
Не отступали от великой темы
и красоте служили мастера.
Во все века полотна и поэмы
являли образцы любви, добра.

И в этом заключалась сверхзадача
искусства – с древних пор до наших дней.
И в Рио карнавал Стеною Плача
уравнен – радость боли не сильней!

Объединяет города и веси
соединенье этих двух начал.
И в этом жизни нашей равновесье –
у проводов и встреч один причал.

Пусть каждый век несёт свои проблемы,
служили без остатка красоте мы.

***
Служили без остатка красоте мы.
И имя ей – возлюбленная, мать.
Она – основа жизненной системы,
способная прощать и понимать!

Любви неиссякаемый синоним!
Первоисточник, в ком и Дух и Плоть!
Какую силу даровал Господь
твоим глазам и трепетным ладоням!

От Женщины – по жизни первый шаг
к самим себе, к бессмертью и забвенью.
Она нам дарит щедро вдохновенье.
И не виновна, если что не так…

Но лучше, если всё-таки отдашь им
открытое глазам и душам нашим.

***
Открытое глазам и душам нашим
воспето всеми красками сердец.
Мир в зеркало глядится, разукрашен,
всем тем, что человеку дал Творец,

Нам этот дар, согретый искрой Божьей,
ниспослан, чтобы выразить себя…
Чтоб шли мы по земному бездорожью
не просто так, но истинно любя.

Мы все свои людские ипостаси
к единому приносим алтарю,
чтоб в свой уход сближало нас согласье,
чтоб каждый мог сказать: благодарю.

Не отступали от великой темы.
служили без остатка красоте мы.