Письмо в Коломенское

Сергею Брелю

Дружище мой, братишка мой, пацан,
а не слабо нам - первача стакан,
       да за святую Русь, да грохнуть оземь!
Он снова наш, античный Херсонес
и купол нецелованных небес,
       и в душах прорастает рифмы озимь.

Да важно ли, о чём мы говорим?
Мы в Третьем Риме, а Четвёртый Рим -
       Ершалаим, но только занебесный.
Не очень что-то хочется туда,
хотя башка уже совсем седа,
       но больно уж удел там неизвестный

нас ждёт. А здесь - картошка, выпивон, -
здесь всё конкретно, для овец загон,
       хотя и вечен волк в овечьей шкуре.
Мы создаём свой ласковый притин -
убежище наивных буратин,
       Верлена предпочтя литературе.

Пускай мы снобы, быдлу есть, что есть,
и что нам, снобам, в слове предпочесть.
       Безоговорочен один лишь Логос.
Но Фауст не сумел перевести,
и да минуют Фауста пути
       нас, повышающих на Время голос.

Нет, собственной судьбы мы не творцы.
Здесь ворожат, должно быть, праотцы -
       дриопитеки и неардертальцы,
что рисовали лучше, чем Дега, -
земли касалась девственной нога,
       сжимали небо девственное пальцы.

Остаток мы, оскомина, курьёз, -
нас разве можно принимать всерьёз?
       Реликты мы иных цивилизаций.
Античный храм, готический ли храм,
сандал мы воскуряем по утрам
      во имя Будды зрелых медитаций.

А в полночь гимны Бахусу поём,
нас понимайт лишь только мы вдвоём, -
       о, всеприимства сладостная мальва!
И Таиланд, и в устрицах Бретань,
турецкий минарет, в Тоскане рань -
       всего хватает нам. Всего нам мало.

28 июня 2014