***

Я ненароком замечаю
Живых людей средь мертвых душ.
В толпе, чьи лица источают
Глухой и равнодушный рев.
Где за улыбкою запрятан
Укорный едкий злой смешок.
Где вместо вееров крылатых
У дам в руках стальной клинок.
Где у мужчины в пятерне
Зажата лишь шальная плеть,
Дабы хлестать юные души --
И в мыслях нету их воспеть!
Здесь горем платят за добро,
Добро не ставится ни в грош.
Здесь обратить свое нутро
Удастся только в зло и ложь.
Но есть здесь и живые люди,
Чьи чувства глубже океана.
Те, кто в спине своей несет
Сталь тех клинков, бремя обмана.
Те, кто улыбкой отвечают
На ссадины от плети злой.
Те, кто совсем не обращают
Взор в глубину души гнилой.
Кто ищет в людях только свет,
Не замечая злейшей тьмы.
Те, кто дают себе обет
Быть верным слову и любви.
Те, кто всегда прощать умеют,
Каким бы ни был человек,
И те, кто в жизни не посмеют
Низ павшему добавить бед.
И не коснулось равнодушие
Их пылких пламенных сердец.
Они легко и добродушно
Злым людям отпускают грех.
Их души тихонько таятся
За маской грустного лица;
И люди ждут, ждут сладострастно
Того, с кем в такт стучат сердца.
Покуда ждут, пусть собирают
В спине ножи и шрамы от плети.
Они дождутся. Я уж точно знаю.
Ведь каждому дается то, что он может снести.