У меня есть бутылка со сладкой водой

Однажды он мечтал, как ветер, полететь
к той, что была сейчас безмерно далеко,
и там, в этой весенней светлой высоте
увидеть мир под сонмом лёгких облаков.

Однажды он мечтал забрать её с собой
в полёт над городами, морем и тайгой,
и там бы согревало солнце их насквозь,
как города едва начавшейся весной...

Однажды он мечтал снять боли её все,
обиды - он готов был всё простить за ту
улыбку, что дороже, ближе на Земле
других - и подарить ей весеннюю мечту.

Однажды он мечтал единым с нею стать,
и помогала жить ему его мечта,
чтоб распахнулись все пространства перед ним
весенним свежим ветром, что помог снегам
растаять и пах лесом весёлым молодым.

Он полетел бы ветром, ворвался к ней в окно,
в знакомый дом, что тоже ему стал, как родной.
Он написал бы столько стихов её глазам,
пока вдруг не раздастся грозы весенней залп.

Он полетел бы долго над снежною горой
и столько бы увидел - чтоб ей поведать лишь,
он пересёк бы зиму, как птица, за спиной
оставив все сомнения, что тяжестью легли

на плечи... Он однажды мечтал увидеть мир,
где вера и надежда не рушились в момент,
легко, а все слова их возродить могли,
сливаясь в строки в взгляде, где слёзы - там, на дне...

Однажды он мечтал вернуть её к себе,
в свой дом и сохранить там надолго, навсегда.
Учился он у ветра, у птиц - но всем ветрам
не возвращал он память о её тепле

весеннем... Он учился летать и наблюдать,
и петь, как вольный ветер, как птица, на простор
летящая... Он верил: эта высота
однажды покорится - пусть это нелегко...

Однажды он мечтал ей необходимым стать,
стать воздухом свободы, что прозрачен, чист,
чтоб без него бы крыльев не было, летать
чтоб небо не манило, где не начат лист,

где нет слов о прекрасном, нет ветров и штиль,
где он мог тоже музой для портретов быть.
А он скучал так долго без неё, вдали,
порой лишь отрываясь ногами от земли,
где ждал их март, с забытой кем-то высоты...

Писал он ей всё реже от отчаяния,
но не смолкал ночами метроном без сна
той памяти, что сжился он, где есть одна,
где всё не занесла ещё зима печалями -

метелями своими их следы, вели
что в счастье... Он однажды ветром стать мечтал,
чтоб наблюдать за нею в окне, где темнота
сгущается над домом, в звёздной что пыли...

Однажды он мечтал раздуть опять пожар
и занести снегами и листьями все дни
ненастий, горя, бед, чтоб ожила душа,
оттаяла, воспрянув, ход жизни изменив.

Однажды он мечтал все раны залечить,
подув на них, как ранний ветер, где весна -
в начале, где вступает снова март в права,
где под снегами - даже подземные ключи,

где не стихает эхо всех прежних голосов
из телефонных трубок и стук его шагов,
где так же звонко, словно тот птичий гомон, всплеск
и щебет раздаётся тотчас по весне,

где всё берёт правленье в свои руки март,
где кружит каруселью всех и вся вокруг,
где словом изменить всё могла бы и она...
Ведь он молчал всё чаще, с тяжестью ко дну

он словно шёл... Но всё же однажды будет день,
когда он станет ветром и войдёт к ней в дом,
ошеломив, прогнав сон, покой - и лишь взлететь
им будет над Вселенной, обнявшись, суждено,

за руки... И однажды мечтал он стать ей всем
и увести от боли навстречу чудесам.
Однажды ей раздастся звонок вдруг по весне -
замрёт она, представив: а вдруг он бродит там,

по улочкам, где память однажды забралась
по закоулкам сердца... И телефон звонит,
а может, просто птицы возвещают власть
Весны, в окно стучится Ветер - свеж и чист...

Магда Зима   08.05.2025 02:07   •   Заявить о нарушении