Три тысячи чертей из новостной строки.
Три тысячи людей, но я их оставляю
Жить собственным умом, чужому вопреки,
Не вслушиваясь в смысл стирающего лая.
О, жалкие шаги! О, склочный балаган!
Пустая болтовня! Жестокое злословье! -
На вас ли я свои надежды возлагал? -
Три тысячи часов безверья, безлюбовья.
Ранимая душа, ты сможешь ли простить,
И снова подарить чудесное свиданье?
Три тысячи свечей горят в твоей горсти -
Три тысячи ночей последнего желанья.
И я не вижу свет, но чувствую тепло,
Три тысячи его пульсаций и инерций.
Да, я не одинок! Нет, мне не повезло! -
Я просто захотел того, что хочет сердце.
Я просто захотел...
© Copyright: Николай Андреевич Ральников, 2014
Свидетельство о публикации №114062305315
Свидетельство о публикации №114062305315
Рецензии
Вот как ты ни ругай Багрицкого, а динамика стиха у тебя прямо как у него. Здорово!
Александр Николаевич Бабенко 23.06.2014 15:47 • Заявить о нарушении
Александр Николаевич Бабенко 23.06.2014 15:47 • Заявить о нарушении
Сравни:
Эдуард Багрицкий
В пути («Уже двенадцать дней…»)
Уже двенадцать дней не видно берегов,
И ночь идет за днем, как волк за тихой
серной.
И небо кажется бездонною цистерной,
Где башни рушатся туманных городов…
Уже двенадцать дней, как брошен Карфаген,
Уже двенадцать дней несут нас вдаль
муссоны!..
Не звякнет тихий меч, не дрогнет щит
червленый,
Не брызнет белизной узор сидонских стен…
Напрасно третий день жгут синие куренья,
Напрасно молится у черной мачты жрец,
Напрасно льют на нард шипящий жир овец:
Свирепый Посейдон не знает сожаленья…
На грязной палубе, от солнца порыжелой,
Меж брошенных снастей и рваных парусов,
Матросы тихо спят; и горечь летних снов
Телами смуглыми безмолвно овладела…
И ночь идет за днем… Пурпуровую нить
Прядет больной закат за далью умиранья…
Но нам страшней громов, и бури, и рыданья
В горящей тишине дрожащий возглас:
"Пить!"…
И ночь холодная идет стопой неверной,
Рассыпав за собой цветы поблекших снов,
Уже двенадцать дней не видно берегов,
И ночь идет за днем, как волк за тихой
серной.
1915
Александр Николаевич Бабенко 23.06.2014 15:50 Заявить о нарушении
Эдуард Багрицкий
В пути («Уже двенадцать дней…»)
Уже двенадцать дней не видно берегов,
И ночь идет за днем, как волк за тихой
серной.
И небо кажется бездонною цистерной,
Где башни рушатся туманных городов…
Уже двенадцать дней, как брошен Карфаген,
Уже двенадцать дней несут нас вдаль
муссоны!..
Не звякнет тихий меч, не дрогнет щит
червленый,
Не брызнет белизной узор сидонских стен…
Напрасно третий день жгут синие куренья,
Напрасно молится у черной мачты жрец,
Напрасно льют на нард шипящий жир овец:
Свирепый Посейдон не знает сожаленья…
На грязной палубе, от солнца порыжелой,
Меж брошенных снастей и рваных парусов,
Матросы тихо спят; и горечь летних снов
Телами смуглыми безмолвно овладела…
И ночь идет за днем… Пурпуровую нить
Прядет больной закат за далью умиранья…
Но нам страшней громов, и бури, и рыданья
В горящей тишине дрожащий возглас:
"Пить!"…
И ночь холодная идет стопой неверной,
Рассыпав за собой цветы поблекших снов,
Уже двенадцать дней не видно берегов,
И ночь идет за днем, как волк за тихой
серной.
1915
Александр Николаевич Бабенко 23.06.2014 15:50 Заявить о нарушении
Пожалуй есть сходство... Хотя Багрицкий жёстче.
Николай Андреевич Ральников 23.06.2014 16:28 Заявить о нарушении
Николай Андреевич Ральников 23.06.2014 16:28 Заявить о нарушении