Римма - лейтенанту

                «Любовь моя разгорелась в июне 1941 года,
                разразилась неким решением к 22 июня,
                в тот воскресный день, когда мы утречком
                поехали в Дудергоф».

                Даниил Гранин «Мой лейтенант»


I

Мы были дерзки и юны,
Мы были ловки.
Совсем как белые вьюны
Вдоль Дудергофки,

Едва ли зная про фашизм,
Смеясь друг другу,
Схватились не на смерть, на жизнь —
Рука — об руку.

Куда, куда ты вёл меня,
В какие чащи,
К какой берёзе прислоня,
Так настояще

И так настойчиво глядел,
Наглел — робея?
Мой бант потерянный алел
В какой аллее?

Сороки были — как всегда —
На карауле.
Нас криками: война! беда! —
Как птиц спугнули.

Как — немцы? Ведь они — друзья.
Война? Нелепость!
Но в тайне радовалась я:
Не пала крепость.



II

Платформа двигалась, неслась,
Галдя, как табор.
И ввечеру едва вживясь
В воскресный тамбур,

Мы ощущали трепет тел,
Родство ладоней,
Всё откровенней ты глядел,
Всё беспардонней,

Всё ближе двигался ко мне.
Мы были глухи:
Пустые вести о войне,
Пустые слухи

Рефреном полнили вагон,
Речитативом,
Но что до слов со всех сторон
Двоим счастливым?

Не спрятаться, кругом видны...
Поцеловать бы...
Что нам за дело до войны —
Дожить до свадьбы!



III

Дожили. Не разлучены,
Но так надсадно,
Так по-другому влюблены —
Не доблокадно.

Обручены до смерти, знать,
Кольцом блокады.
Мы живы — нам бы ликовать,
А мы не рады.

Мы вместе — быть ещё нежней!
Но в нас усталость,
И я не с НИМ, и ты не с НЕЙ,
ОНИ остались

В ИХ времени. Из всех потерь
Всего досадней,
Что я блокадная теперь,
И ты — блокадный.

Блокадной выправки с тобой,
Блокадной ковки.
В нас не вьюны навек, а бой
Вдоль Дудергофки.