Валькирия

Как сильно б он ни был достоин
При жизни за смелость похвал.
Смертельно израненный воин
На белом снегу умирал

Лицо искорёжено в злости,
Отнялась от боли нога,
Раздроблены молотом кости
В груди от удара врага

В горячей крови красной жиле
Серебряный плавился снег.
Все звуки внезапно застыли,
Утих в мире времени бег.

Как только покинул он тело,
Пред ним, словно в сказочном сне,
С небес светлых дева слетела
На белом крылатом коне.

В доспехе резном и богатом
Держала она длинный меч,
И кудри её цвета злата
Из шлема спадали до плеч.

На латах сквозь медь и железо
Вилась из узоров лоза.
Теплом изумрудного леса
Смотрели на воина глаза.

В плаще её отблеском стали
Сверкала нашивка огнём,
И губы её прошептали:
"Я жду тебя, воин, пойдём".

Но всё изменилось некстати,
Виденье рассыпалось вмиг.
Стоял рядом с ним у кровати
В очках и халате старик.

С кряхтеньем откашлялся тяжко,
Сказал, убрав в сторону нить:
"Жить будешь, родился в рубашке,
Вот только не сможешь ходить".

Вдохнул воин воздух как пламя,
Белёсую выплюнув слизь,
Увидел знакомое знамя,
Где молот и серп пресеклись.

"Твоё всё, бумаги и спички -
Продолжил врач нос теребя -
Скажи вон спасибо сестричке,
Что вынесла с боя тебя".

Неужто с грудным гулким стуком
Вернулись осколки от сна -
От воина по левую руку
Стояла, смущаясь, ОНА.

Та дева с виденья, вживую,
Как будто он умер опять,
Увидев волос золотую
До плеч непослушную прядь,

Глаза, краской зелени в мае
Под шапкой с червлёной звездой,
Едва прошептал он: "Родная,
Валькирия...дева...постой".

Но доктор всё понял иначе,
Готовя снотворное влёт:
"Бедняга, уж бредить он начал,
Путь лучше боец отдохнёт"