Польётся музыка из сломанной шарманки...

Польётся музыка из сломанной шарманки,
Напишет песню мёртвый музыкант.
В их нотах боль людской потери каждой,
В их нотах нежность, страстность и талант.

А нот творец - юнец совсем, мальчишка;
Их исполнитель - сломанный "сундук".
Для них живых мир был глухим излишне,
И только мёртвых песен слышен звук.

Каморка пыльная, где все происходило,
Где был парнишка с сердцем из кусков.
Он помнил, как его мадам "любила",
Он помнил мягкость рук и нежность слов.

Сгорал, метался, снова зажигался,
Младое сердце к женщине дрожит.
Сам не увидел, как душой отдался,
Отдачей, с откликом, окутанным во лжи.

Она лгала? А, может быть, игралась.
Что знатной даме до таких юнцов?
Жених её, с которым она зналась,
Разведал, что к ней привело простых щенков.

Он - славный лорд, она же - герцогиня:
Всё идеально, как заведено.
"Куда ж ты лезешь, дьявольская сила?
Тебе в таких стезях быть не дано."

"Но разве ж есть предел моему сердцу?
Но разве должен быть такой барьер любви?
Мне в светлый мир не закрывали дверцу,
Будь я хоть воробей с венцом вины."

А лорд стоит, улыбка, как гримаса,
Он прячет под плащом жестокий план.
"Не быть дворняге царского окраса." -
И был таков весь герцогский изъян.

А под плащом таилась смерть мальчишки.
Лорд улыбнулся, пистолет достал.
И выстрелил. И только дым клубился,
И у окружных псов возрос оскал.

Шарманке было в жизни явно проще:
Она была источником монет.
Играла музыку, которая попроще,
Не раз спасла хозяина от бед.

Старик был дряхлым, жил уж очень долго,
Рука тряслась на ручке золотой.
А смерть за ним была, подобно волку,
Ждала, когда отправить на покой.

Каморку пыльную нашел совсем случайно.
Он стал там спать, сидеть и в дождь, и в зной.
С шарманкой стало плохо чрезвычайно,
Старик стал хмурый очень, даже злой.

Внутри неё как будто грызли кошки,
И звук был, словно давят голубей.
Мужчина плюнул, будучи в каморке
И пнул ногой ту в угол из костей.

Потом ушёл. Опять в бегах, иль умер,
Но опустел тот маленький приют.
Но по ночам, бывает, угол шумен,
Слышна мелодия везде, и там и тут.

Никто не знает, к слову, и не видел,
Что тут юнцу из стен - тетрадка нот.
Шарманка плачет, вспоминая об обиде,
А иногда - от радостей поет.

И иногда в округе слышны звуки,
И ноты нежные, как мягкость лепестка.
А тут сплетение горя и разлуки,
Баллад про верность, что разрушена была.

Прекрасней нету слов, чем твой же смысл,
Мотива лучше нет, чем нити снов.
А лучший текст - твоя простая жизнь,
Дуэт прекрасный - двое мертвецов.

Так пусть играет битая шарманка,
Пусть песни пишет мёртвый музыкант.
Пусть не кончается искусства эта планка,
И после смерти пусть живёт талант.