Календарь поэзии 15 июня

Сегодня день рождения нашего современника, поэта Юрия Александровича Беликова.

Юрий Беликов родился 15 июня 1958 в г. Чусовой Пермской области в семье служащих. Окончил Пермский университет (1980). Работал в газетах «Чусовской рабочий» (1980-81), «Молодая гвардия» (1981-92), членом редколлегии журнала «Юность» (1992-95), собкором газеты «Комсомольская правда» по Пермской обл. (1995-98). Собкор газеты «Трибуна» (с 1998). В редколлегии журнала «Дети Ра» с 2007 года[1].

Печатает стихи с 1975 года в газете «Металлург». Выпускал газету «Дети стронция» (1989—1991). Автор кн. стихов: «Пульс птицы». М., «Современник», 1998; «Прости, Леонардо!» Пермское изд-во, 1990. Стихи публиковались в журналах «Знамя», «Юность», «Огонёк», антологии «Современная уральская поэзия».

Член СЖ СССР (1985), Союза рос. писателей (1991).

Областная премия им. А. Гайдара, Гран-при на 1-м Всесоюзном фестивале поэтических искусств «Цветущий посох» и звание «Махатма российских поэтов» (Бийск, 1989), премия журнала «Юность» (1991). Лауреат премии имени П. П. Бажова (2007). Член жюри Илья-Премии — литературной премии памяти Ильи Тюрина (с 2000) года.

Живёт в Перми.


***

Нафталин

Табарен говорил: “Нафталин — это шар;

в глубине сундука ядовит он и светел”.

Со слезами во рту Франсуа возражал:

“Нафталин — это бог, нафталин — это ветер!”

Не полуночный шаг и беспечный ночлег,

Не настой водяной на серебряных ложках,

Не больной, не апрельский, не сумрачный снег

За булыжной стеной на садовых дорожках.

Табарен говорил: “Нафталин — это смерть;

погостил и пропал, и никто не заметил”.

Франсуа закричал Табарену: “Не сметь!

Нафталин — это бог, нафталин — это ветер!”

Не стеклянный озноб и размеренный бред,

Не передника в красный горошек тряпица,

Не удара, не крови, не судорог след,

Что в песке оставляет подбитая птица.

Табарен говорил: “Нафталин — это ложь;

Он глаза затуманит и голову вскружит”.

Франсуа прошептал: “Ты меня не поймешь,

Ты меня не осилишь, тем хуже, тем хуже...”

Не железный венок и означенный звук,

Не горланящий ночи не помнящий петел,

Не жестокий, не твой, не отрекшийся друг,

Нафталин — это бог, нафталин — это ветер!


Император

Меня приветствуют
вскинутыми вверх резиновыми перчатками
трехлитровые банки с молодым забродившим вином.
Я чувствую себя римским императором,
которого, в конце концов,
выносят на носилках легионеры,
и он становится листопадом,
одаривающим червонцами обольстительных рабынь.
Императору можно отказаться от бесплатной любви.
Поэтому, когда его несут по улицам
верные трехлитровые слуги,
каждое второе женское личико
кажется ему нестерпимо знакомым.
Но когда он возвращается во дворец
своей пыльной кладовки —
к вскинутым вверх резиновым перчаткам
над трехлитровыми банками с молодым забродившим вином —
и ему сообщают о вновь прибывшей гетере,
император с ужасом вглядывается в ее черты,
потому что любой император
готовится к встрече со своей тайной дочерью,
которую никогда не видел.

Поезд-куколка

Поезд — не гусеница.
Поезд — куколка:
приезжаю в Москву —
выпархиваю бабочкой,
возвращаюсь в Пермь —
становлюсь гусеницей.

Поезд — моя единственная куколка.
Больше играть не во что.


* * *

Удерживая сон ресницами,
я долго не просыпался.
Во сне или наяву
в дому моем пели птицы.
Казалось, что они прыгают
прямо по одеялу, —
так близко был к дому лес.
Но пение становилось
с годами все отдаленней,
и, чтобы его приблизить,
я настежь окно открывал.

Все дальше зеленый прилив
от дома отодвигался.

Теперь, когда на горизонте
остался лишь синий сосудик,
я вдруг, пробуждаясь, услышал,
что птицы скребутся под полом,
щебечут в дощатой чащобе,
порхают по дому во тьме.