Доигралась

Сейчас ей где-то тридцать с гаком,
Свежи еще черты лица.
Являлась в гости поздно, с мраком,
Под маской вечной беглеца.
Со знанием завидным меняла маски,
Или рабыня или госпожа.
Любила грубые, шальные ласки,
Играя чувствами, как лезвием ножа.
Всегда как роза в мае пахла,
Духи, используя обильно.
Без ароматов стойких чахла,
Coco Chanel, нося стабильно.
Казалось, красота ее из сказки,
И гардероб всегда по моде.
Белье, чулки, бюстье, подвязки
Хранила бережно в комоде.
Как дерзко повела плечами,
В колье на шее из сапфира,
Сверкнув безжалостно очами,
В люмпена пьяного в трактире.
Он начал приставать к ней в баре,
Со страстью, лапая за грудь.
Был вечером люмпен в ударе,
Желая барышню нагнуть.
Его дружки схватили шлюху,
К отходу, преграждая путь.
Она ударила люмпена в ухо,
И в пах ногой пыталась пнуть.
Скрутили скоро руки шлюхе,
Поволокли на задний двор,
Пришлось не сладко молодухе.
В руках люмпена был топор.
Когда люмпен проник к ней с тылу,
Визжала шлюха истерично.
«Порвите наглую кобылу!»,
Кричал он мужикам цинично.
Ей было где-то тридцать с гаком,
Смерть забрала ее красу.
Исчезла шайка с полумраком,
Алеть, оставив на траве росу.