Сожаление. Дневник старого лешего
Шустрых белок выучил язык,
Понимаю речи соловьиные,
И тревожный чуткой сойки крик.
Мне понятен жест ветвей берёзовых,
Запахи душицы и сосны,
Вздохи ветра, цвет рассвета розовый,
Звук бегущей на берег волны.
В лингвистических познаниях продвинулся -
Мир живой встречаю налегке!
Жаль лишь то, что не с кем перекинуться
Парой слов на человечьем языке…
Свидетельство о публикации №114060907620
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ.
С детства к языкам питая рвение,
Я оригинальнее, чем вы.
Мне мечталось говорить с оленями,
С мухами жужжать среди травы.
Вдруг ушёл в луга, в леса дремучие,
Всё науки ради и людей -
Соболиный выучить при случае,
Знать язык енотов и лосей.
Средь пираний бережно лавировал,
Жил с моржами, пел, как соловьи,
На бегу пантер интервьюировал,
Пополняя знания свои.
Обитал в горах, подобно лешему.
У реки с названьем кратким Нил
Обучал меня наречью здешнему
Самый старый нильский крокодил.
Диких пчёл подслушал незамеченным,
Провисевши над дуплом три дня.
Видел йети. Толковали вечером
При луне о смысле бытия.
Начал понимать я каракатицу,
Мог с сомом значительно молчать.
Но домой вернулся как-то в пятницу –
Чтобы на снегу не зимовать.
Пожурил жену я по-орлиному:
Мол, приехал – в доме кавардак!
Вот и тёща – с этой по-змеиному.
По-другому с тёщею никак.
Одичали люди – просто бедствие!
Их пугает громкий ярый рык.
Это только львиное приветствие,
Но народ к такому не привык.
Я науки воспевал величие,
И была неведома тоска.
Но на эти мои трели птичие
Все крутили пальцем у виска.
Рёв и лай ведут к смятенью общему.
Участковый бесится, сил нет.
Я ж ему нормально, я ж по-волчьему,
Мне знаком тамбовский диалект.
Дворник выпить дал, вздохнул отечески:
«Эх, бедняга, озверел совсем!
Ты попробуй, брат, по-человечески,
И авось столкуешься хоть с кем».
Нет признанья, хоть завой собакою.
Одиноко, ясно и ежу.
«Не жужжи!» - велела тёща скалкою.
Я, конечно, понял. Не жужжу.
:)
Ирина Фургал 27.11.2014 16:22 Заявить о нарушении
Игорь Кедо 10.01.2015 17:14 Заявить о нарушении