Нервы

   Анна Павловна Иванопуло, дражайшая супруга Владимира Андреевича, приехала из Кисловодска совершенно другой женщиной. Уезжала она с легким несварением, а вернулась в Петербург с загадочными «нервами».
   Первой от новообретенных нервов Анны Павловны пострадала горничная Липочка, которой хозяйка начала выговаривать за непрестанное звяканье посуды. Как бы тихо ни старалась Липочка поставить чашку на блюдце, через пять минут выходила Анна Павловна и выносила приговор – звякает!
   Затем свой крест приняли  гости, которые почему-то не понимали терзаний мадам Иванопуло и желали только есть, пить и веселиться. Несчастная Анна Павловна ужасно страдала, когда визитеры нечаянно задевали ложками дно тарелок – этот звук казался ей отвратительнее скрипящих дверных петель. Когда размешивали сахар, в голове Анны Павловны бухал многотонный колокол, а отодвигаемые стулья скрежетали по  паркету словно гигантские  когти по ученической доске.. Даже самые преданные друзья решили оставить на время эту женщину, боясь окончательно возненавидеть её кислое лицо, мученические вздохи и трагические прикладывания руки ко лбу.
   Но хуже всех приходилось Владимиру Андреевичу, чья жизнь превратилась в постоянное извинение перед окружающими и непреходящий стыд за нервность своей супруги.
   И неизвестно, долго ли продолжалась подобная ситуация, если бы не Баден-Баден.
   О замечательных водах этого курорта Анна Павловна прочла в газете и немедленно захотела там подлечиться. День за днем она настойчиво внушала Владимиру Андреевичу  необходимость отдыха для своего утомленного организма и своей измученной души. Баден-Баден не отпускал несчастного мужа даже ночью – сквозь сон ему казалось, что большие часы в гостиной отбивали время не привычным «Бамм!Бамм!», а так, как слегка в нос говорила его супруга: «Баднн!Баднн!».
  Утром Владимир Андреевич с трудом  поднимался, завтракал и отправлялся на службу. Как же ему не хотелось возвращаться домой, где его ждали Анна Павловна с очередной историей про целебные воды Бадена и часы, ехидно повторяющие за ней:
  - Баднн! Баднн!
  Так прошел месяц.
                ***
   Летним вечером Владимир Андреевич ехал домой. Его голова кружилась от жары, перед глазами плыли мутные пятна,руки тряслись – да мало ли как станет плохо человеку в душном мареве! Увы, покой ему только снился..
   Анна Павловна встретила своего супруга крайне недовольно. Сделав глубокий вдох, она произнесла  драматическим шепотом:
   - Вольдемар, где ты был? Не отворачивайся!... Мне вредно волноваться, о чем ты думаешь, когда приходишь в таком состоянии? – голос Анны Павловны всё повышался и повышался. – Бессердечный человек!..Мои нервы!..Как вредно мне переживать!
   Начали бить часы.
   - Жестокий!... Уже месяц, как я говорю тебе: мне необходимо лечение!... Я уже и замечательное место нашла – Баден-Баден!
   «Баднн!» - подтвердили часы.
   - Если не хочешь туда ехать – так и скажи!...
   «Баднн!» - укоризненно произнесли часы.
   - Молчишь?!...Я так и знала!... Знала, что тебе всё равно!... И за этого человека я вышла замуж!...Без-жа-лост-ный! Баденских вод пожалел для жены!
   «Баднн!» - вынесли приговор часы.
   Обессиленный Владимир Андреевич стоял, опираясь на массивный стул; в его глазах все расплывалось. Вдруг прямо перед собой он увидел покрасневшее от истерических воплей лицо Анны Павловны. Оно надвигалось на прямо на него, что-то бессвязно выкрикивало, вращало выпученными глазами..
   Оно было ужасно.
   - Довольно!- завопил Владимир Андреевич лицу и стукнул кулаком по столу – Молчать!
   Он выпрямился, и, тряхнув головой, посмотрел на ошеломленную таким поворотом жену. В облике Анны Павловны читалось изумление – никогда, никогда за все время их совместной жизни он не повышал на неё голоса! Что же случилось?!
   Владимир Андреевич достал из кармана платок, промокнул взмокший лоб и с каким-то хриплым смешком произнес:
   - Нервы, голубушка. Нер-вы!