Луиза и Морис. Поэма. Глава XIX

Когда он выбрался из леса –
Почти приблизившись к коням,
Он крикнул Кассию: Не с места!
Чтоб руки с всадника убрал!
Охотник громко и сердито –
Велел вскочить ему в седло,
И под уздцы взял лошадь тихо –
Колхаун понял – это всё.
Они скакали по просторам,
Но Кассий знал, что лишь конец –
Ему наступит очень скоро:
Повешен он, мустангер нет!
Во двор суда вошли все трое,
И Зеб поведал обо всём,
Что сам убийца на свободе,
А мустангер – здесь не причём.
Судья всё выслушал спокойно,
Спросил: А кто же на коне?
Зеб, произнёсший имя с болью –
Заплакал громко в тишине.
То сын плантатора был – Генри,
Лишь тело, но без головы,
И все отказывались верить,
Но это было до поры,
К судье охотник обратился,
Достал он спрятанный мешок,
Народ немного расступился,
А он сам – голову извлёк,
Он подошёл к коню, где всадник –
Сидел по-прежнему в седле,
Он долгий путь прошёл и дальний,
И голова была в земле;
Подставил голову меж плеч он,
И все узнали Генри в нём,
Но разговор был не окончен,
Зеб рассказал судье потом:
Что смерть от пули наступила,
И в сердце пуля до сих пор,
И двое тело опустили –
Судья почти решил весь спор,
Зеб сообщил, что эта пуля –
Столь нетипична, непроста,
Она имеет словно чудо –
На гравировке: «ККК»,
Надрез был сделан возле сердца,
И пулю быстро извлекли,
От крови вытерли, и в блеске –
Сверкнули «ККК», они!
Все знали, что всё это значит,
Однажды Кассий рассказал –
Для пуль своих он сам в придачу –
И гравировку заказал,
Зашифровал в них свою должность:
К – капитан, всё верно, да,
А остальные две – не сложно –
Колхаун Кассий: К и К!
Судья велел схватить убийцу,
Но тот уже вскочил в седло,
И упорхнул бы словно птица –
Непозволительно легко,
За ним отряд вперёд помчался,
А также Зеб, а с ним Морис,
Который ближе подбирался –
Схватив убийцу, бросил вниз;
Его связали, под конвоем –
Сопроводили до суда,
Где он признанье своё вскоре –
Сказать был должен для отца,
Он сообщил, что по ошибке –
Свершил убийство – не того,
И Генри с мягкою улыбкой –
В могилу лёг вместо него,
И крик отца раздался вскоре,
Он это выдержать не смог,
В его душе настало горе –
Без сына – стал он одинок!
Судья озвучил всем решенье,
Велел исполнить приговор –
Повесить, всё без снисхожденья,
Немедля! Так он был суров.
Но Кассий знал, что больше шанса –
Возможно, лучше не найти,
Освободив одни лишь пальцы –
Две пули спешно зарядил:
Один был выстрел для Мориса,
Другой себе оставил он,
И с криком бросилась Луиза,
Морис издал глубокий стон.