Она была хорошим второстепенным поэтом

Она была хорошим второстепенным поэтом,
И вот в какой-то чужой стране изнуряюще  жарким летом,
Полулёжа на шезлонге в саду, она умерла.
Неизвестная птица щебетала на сикоморе,
Внизу плескалось Средиземное море,
И никто ничего не заметил. Такие дела.

Как обычно, в саду на шезлонге она лежала,
Несмотря на жару, покрытая одеялом,
Социальный работник чистила  рыбу для какой-то местной ухи.
А она умерла, не издав ни звука,
Далеко-далеко от детей и внуков,
И вслед за ней один за другим умирали её стихи.

Умирали юношеские стихи про блокаду
И ещё стихи, посвящённые Ленинграду,
Две известные в прошлом поэмы о людях труда.
За жизнь боролись только несколько строчек,
Написанных случайно, впопыхах, между прочим,
Которых, вполне вероятно, никто  не читал никогда.

Она была хорошим второстепенным поэтом.
Впрочем, разговор сейчас не об этом,
А о том, что в  южной стране есть красивый изысканный сад.                На сикоморе щебечет неизвестная птица,
В доме социальный работник над рыбами  суетится,
Средиземное море шумит, как шумело тысячу лет назад.