Прикинь - у божьих врат стоишь с опухшей рожей...

                *   *   *

Залезу на скалу и чайкой Ливингстоном
Над бездной воспарю, приветствуя рассвет.
А то торчу с утра по пробкам бестолково
Под радио "Шансон" и горечь сигарет.

          Когда свои глаза я разлепил со стоном,
          Страдальца воскресить не в силах был боржом.
          Неделю и три дня был чайкой Ливингстоном...
          Но кончилось бабло и ползаю ужом.

Я месяц жил, шутя, не зная компромиссов,
Здоровый, словно слон, выносливый, как сталь.
Бежали день за днём подобно бенефису,
Но кончилось бухло, и снова раком встал.

          На винный магазин теперь пускаю слюни.
          Сердечный рваный ритм стучит в пространство: SOS!
          Как было хорошо и славно во хмелю мне...
          Ловился крокодил и густо рос кокос.

Ты, что такое жизнь, реши себе однажды –
То ль трудный марафон, то ль скоротечный спринт.
А, выбрав, выходи на старт судьбы отважно,
В дорогу прихватив кефир иль чистый спирт.

          Свобода от забот звенит в моем кармане,
          И верится, что путь был выбран неплохой.
          Кефиром разум наш, похоже, не обманешь.
          Бочонок с ромом - вот попутчик, йо-хо-хо!

Киношный антураж – бушприты, фоки, марсы,
На старенькой футболке вышит альбатрос…
Пока здоровье есть, так наливай, не парься,
Но бродят за спиной инфаркт, инсульт, цирроз...

          Из утра не дано нам перепрыгнуть в вечер,
          Себя не обогнать на жизненной лыжне.
          Доказано давно, что пьяница не вечен,
          Но трезвым помирать, пожалуй, пострашней.

Прикинь – у божьих врат стоишь с опухшей рожей,
И Пётр говорит: - Пошёл к чертям, вандал!..
Явиться на Тот Свет хотел бы трезвым всё же,
А то пойду в разнос и учиню скандал.

          Поведал древний скальд - в Вальхалле встретит Один.
          Пророчил нам аскет про райскую муру...
          Узнать бы наперёд, как Там всё происходит?
          Бездарно и смешно быть трезвым на пиру!

Ты, значит, скандинав? Тогда другое дело!
Тебе не пить грешно, а то ведь не поймут...
А я, увы,  русак, лаптёжник неумелый,
И спьяну, как всегда, нахальный баламут.

          Наслушавшись святош, от скорбных дум хренею.
          Куда меня несёт скрипучая арба?
          Но всё же ближе я к норвежцу, чем к еврею,
          Коль синие глаза и нос мой не горбат.

Еврей ты иль араб, норвежец или русский,
Неважно, Бог один - судья и адвокат.
В Вальхаллу, как и в Рай, проход  игольно узкий,
Зато широкий вход, с большим комфортом - в ад.