Из лирического дневника На земле обетованной

                ***
И даже в действенной прохладе
не очень-то припомнить кстати
пустыни жаркие объятья
в пути к оазису Эйлата!

Похоже на ожог мороза
за сорок с сильным ветром встречным,
но в пекле, где свариться можно,
на солнце если не запечься!

Разряд внезапных ощущений,
сродни коронному удару
над схваткой местного значения,
за что премного благодарен!


         
                ***
От нагорных склонов Цфата
едем к Яффо, Тель-Авиву,
плавный спуск с высот Голанских
в чудотворную долину!
Между морем и Кармелем
баснословная дорога
на всю жизнь, как в первом детстве
отложилась, слава Богу!

На земле обетованной
мёд и молоко Кнаана
по теченью Иордана
сушей… впадин океанских
в тесной связке с Мёртвым морем,
где провал граничит с чудом,
помня с Богом договора
смысла роковую сущность!

То, что мнилось страшно сложным,
до наива упростится
главных линий на ладонях, –
вот, где можно заблудиться!
Вкусом финика Киннерет
отзовётся эхом горным, –
озеро любви и веры
слоговым звучаньем моря!

По пути из Назарета,
не признавшего пророка,
как от Ветхого завета
к Новому лежит дорога!
Первым делом въехать сходу
во врата Иерусалима
всех времён и всех народов,
глянуть вниз с горы Масличной!

Или вверх смотреть напротив
рядом со Стеною плача
и под куполом пророка
Мухаммеда оказавшись!
Не скажу, что несравненно
несравнимость отмечаю,
с разных точек наблюдений
благодарность ощущая.

Возвращаясь бумерангом
к «симпатическим чернилам»,
на доверчивой бумаге
проявляюсь очень мило….
В лучшем виде не при цели,
как бы всё своё вбираю,
растворяясь в деле телом,
в высшем смысле повторяюсь!
          _____________

Пальмы, цитрусы, оливы
и плантации бананов
при искусственном поливе 
почвы как бы на вулкане!

Времена и расстоянья
поразительно едины.
Как трепещут лоскутами
бедуинские святыни!

От приморской Нагарии
полчаса до Кармиэля,
в бейтхолиме между ними
«мама не встаёт с постели»!



                *** 
Неподвижность, дома ниша,
в меру жадная бумага, –
впечатлений много слишком, –
свежий влажный чистый август!
По душе мне всё: погода
переменных ощущений,
предосенняя природа
и почти успокоенье.
Будет долгим возвращение
в «нашу древнюю столицу»,
как при всяком восхождении,
хотя жизнь мгновенье длится!

Как почитывая лёжа
замечательную книжку,
прозреваю понемножку,
что-то вижу или слышу.
Однокашник мне напомнил
жирный «кол» за леность мысли»,
тот, что с пафосом убойным
на уроке получил я!
Подловил меня учитель
на отсутствии предметном
в тот момент, когда лучился
мыслящей вселенной светом!

Время за полдень, и солнце
сушит землю, пригревая
травы сочные, цветочки,
ягодки предполагая!
Облака плывут в лазури,
а внизу машин несметно,
поутихли жажды бури,
ждём лишь кризисов конкретных!
Ни о чём не сожалею,
всё, что явлено, проходит,
испаряясь, словно время
во вселенском обороте!

И бывает, что угодно
в смысле спроса-предложенья, –
даже схлопотать по морде 
можно в виде приложенья!
Коренная непохожесть
и коронная безвинность,
так, что тоже вроде должен
правоты пройти повинность!
Потому, что никому я
ничего не должен, только
выживать, не обезумев
от святого чувства долга!



                ***
                «Ицик-пыцик, где ты был?
                На базаре водку пил!
                И недаром уж забился
                в мировую щель столицы!

Там уже порой сентябрьской
на заливе «за плюс 30»
душным жаром обнимает,
а прохлада только снится!
Сын из Хайфы едет или
дочь и зять из Кармиэля:
в нагарийском бейтхолиме
мама не встаёт с постели!

Осень Дальнего Востока
и столичные неврозы
в жёстких сроках, как под током,
и всего не скажешь просто.
Пышный парк биробиджанский,
подмосковные берёзы,
россыпи калины красной
на заре в тайге Приморской!

Недекоративный фикус –
точка нового отсчёта.
Не могу никак привыкнуть,
словно к выставке отчётной
мировой культуры фонда,
расширению фасадов
памяти в пределах фона
радиации в цитатах!
          ______________

Как абсурда распорядка
избежать всегда пытался,
так с судьбой-индейкой в прятки
до сих пор не наигрался!
Пошукайте-ка на шуке,
где торгуют марроканцы,
и за овощи и фрукты
ценам можно не кусаться!

В Акко все морепродукты,
и с прибоем в вечном споре
крепость крестоносцев тут же,
«пунктик» Средиземноморья!
Вот позор Наполеона,
где же радость Саладина,
бриз до брызг, простор солёный,
возвращаемся в долину!

Солнце давит прессом мощным
при работе ювелирной:
в прошлом все святые мощи
веры будущей активной!
Ярусы садов, террасы
вавилонской карусели,
Иерусалим прекрасен
веры образцом бессмертным!

Центр Земли, краеугольный
камень миропомазания,
восхожденье на Голгофу –
всё священное писание!
Где из Старого завета
как бы вытекает Новый –
из глубин Генисарета
Иорданом от Хермона!

Из Нацрата в Капернаум
и от Тверии в пустыни,
в Мёртвом море искупавшись,
в Красном после освежившись!
От Содома до Масады
соляных столпов и копей
Соломоновых когда-то
храмы, капища, каноны!

Впечатленья, фотокадры,
и на видео снимают,
сувениры и подарки
без конца приобретают.
Только вот, не снять стихами
с сердца груз тысячелетий, –
подарить Сизифу камень,
чтоб самим гулялось легче!               



                ***
И в то же время хорошо,
в начале этом небывалом
под неожиданным дождём
мгновенных импульсов, сигналов.
Вот-вот лицом коснусь листа,
как крымский мак клонит головки
под майским ливнем, красота –
страшнее бурь песчаных, словом!

От кровожадных ранних средств –
к закату вегетарианства
растений, нужных позарез
для постижения пространства
откатим что ли, отольём
«невидимые миру слёзы»
и как-то дальше проживём
ценой поставленных вопросов!

Самозвучащий инструмент
отложен, если не заложен:
по невозможности момент
рифмуется с грядущим в прошлом!
Что шоколадный силуэт
в звенящей золотой обёртке….
Счастливых сколько зим и лет
опеке, кажущейся гнётом?!

И в то же время Кармиэль
до Лода после Тель-Авива,
Бен-Гуриона, – я в Москве
поездку вспоминаю живо.
Бежит Приморское шоссе
всё выше к Иерусалиму,
чего я только не успел
в горах увидеть и долинах!

Известность мест библейских жжёт,
как виделся вокруг детсада
разлёт путей наперечёт
насколько хватит вдоха-взгляда!
Хеврон, Бер Шева всех времён,
сны молодого Маалота
юг, север, Хайфа и Содом
и с теми же столпами Лота!

Ещё один отскок в Арад:
нагорный город из пустыни,
действительно, расцвёл, как сад
в бравурном маяковском стиле!
В провале нескольких минут
суровый край дальневосточный:
прорезался начальный путь
с вечерней сыпью красных точек!

Озноб, сигнальные огни
сравню в контексте с дерматозом:
хотели в гетто превратить
всю нашу область очень просто!
Вождь всех народов и времён
почил на самом вкусном месте,
злой демон, гений, гегемон,
напасть, небесное возмездье!

Конгломерат того раба,
что став всевластным господином,
такого дал стране добра,
Ваалу даже и не снилось!
Но Гитлеру давно капут,
а этот фюрер-победитель
доселе неподсуден тут,
и покаяния не ждите!

Да, как там время ни тянуть,
отец освобождён досрочно.
Хватало и пяти минут
дойти от бани до мосточка
над вечной лужей до крыльца
сквозного тёмного подъезда,
а с тыла полная луна
чудовищ порождала светом!

И за Кесарией  Кармель
до Хайфского залива, Акко –
аккорд путей морских, земель
под Средиземноморским знаком!
Палящее блаженство пальм
с цветным свечением полярным –
воображения запал:
вот мифы с выходом реальность!

Но верхне-рейнский диалект –
пласт европейского сознанья
за связь с Германией навек
лишён всех прав здесь, отрубая
привычных стилей и эпох
пласт сообщённости культуры,
закладываясь между строк
взрывной языковой фактурой!
          ______________

Неописуемое то,
что растворилось безутешно –
преодоления восторг,
а дальше пустошь, безуспешность!
Огромные сады, поля
в долине между гор и моря:
обетованная земля,
где в пяди бездна бед и горя!

И есть Нацрат, и есть Касрин,
Киннерет – морем Галилейским,
путь жизненный наверх и вниз
один и тот же, по идее!
И в то же время Кирьят-Ям,
откуда к маме в Нагарию
лежит дорога… по местам
и временам большой России!

Биробиджан моей мечты,
заплатки западных местечек,
восточно-европейских дыр,
где мир свербит сверчком запечным!
Когда ещё так сладок гнёт
так называемой опеки,
и миф грядущего цветёт
в забытом Богом человеке!



                ***
И веер улиц Кармиэля,
элементарно постижимых,
и А-Прахим зимой и летом
своё оправдывала имя.
Там удивительные птицы
на экзотических деревьях
щебечут, вам и не приснится,
как мне не сладить с ощущеньем!

Не передать благоуханье,
ну, разве заложить страницу
цветком-закладкой, полагая,
что лето вечно будет длиться!
Тут замедляется движенье
вдали от центра мирового
и растворяется броженье
в объёме места островного!
          ______________

В развязках, жилах сообщений,
шоссе, дорог под номерами
экскурсий дни, дни посещений
лежащей в госпитале мамы!
Такси, автобусы несутся,
с жарой справляются мазганы,
а в шабат ша, Мессии сутки –
часть неразгаданной загадки!

В условиях элементарных
невоплотимость отстоялась:
без страшных жертв почти задаром
и крохи веры не осталось!
И снова разные маршруты,
и ветер встречного движенья,
декоративные как будто
ландшафты, виды, отраженья!

Исправно тикают минуты
в провале вечного мгновенья,
за тайной вечерей как будто
не станет утро мудренее!
Из Хайфы путь повеселее:
есть поезд Акко – Нагария.
Но мама не встаёт с постели,
и с этим трудно примириться!
          ______________

Как удержать одним дыханьем
разлёт Биры и Иордана,
реальность призрачную с манной
небесной без самообмана!
В сорокаградусных морозах
ожоги качества иного,
другие люди и вопросы,
как расстояния и годы!

Родная милая чужбина,
где навсегда остался папа
в своей закрытости глубинной,
ума и опыта палата
неотрывного островного
и обособленного очень.
Куда Владгеймская дорога,
усвоено давно и прочно!