Второе дыхание

  Тропинка песчаной змеёй то и дело ныряла в траву, устремляясь к густой синеве, по которой катилось слепящее солнце. Позади оставалось село, все его терема и дворы с покорённой вершины холма походили на пазлы.
   Я устала. Мне десять. А сестра на плечах у отца восседала, как маленький ангел, и гоняла травинкой стрекоз. "Ей всё время везёт, потому что она малышня!" - эти мысли кусали меня так же больно, как те муравьи, что залезли в сандалии. Оттого тяжелее подъём, оттого и желанье поныть с каждым шагом сильнее. Ну, зачем мне тайга и грибы, если всюду, куда ни пойди, всё не так, как хотелось!   Мой назревший протест погасила находчиво  мама: «Посмотри, во-о-он зверёк!  Смирно встал, будто бы человечек, вот смешной!» - суслик, глядя на нас, нюхал воздух.  Видно было, в животном боролись два желанья:  сбежать и потешить своё любопытство.  Обо всём позабыв, я глазела на рыжее чудо. В моей юной душе оживал первобытный азарт: «Я его догоню! Я поймаю его!» 
     Я помчалась по ухабам и рвам за сорвавшейся с места зверюшкой. Мама крикнула вслед: «Ты его ни за что не догонишь!» - да напрасно! После пятого круга (видно, зверь обезумел от страха и метался по полю кругами) я вернулась:  в пыли, без косынки, босая, с рваной раной повыше коленки -  но, с добычей, которую крепко держала за хвостик, и с великим восторгом по поводу славной охоты. Подрастайте, грибы, нам пока не до вас! Мы пошли обрабатывать метку, что на память оставил мне суслик своими когтями. Отпустили его, и  своим  он рассказывал деткам о двуногом настырном ловце любопытных зверюшек.
   С той поры было много других приключений, разных: грустных, смешных… Позади не одно испытанье. Знаешь, многие могут быть в жизни достигнуты цели на пределе любых человеческих сил и терпенья. Есть живой интерес – значит, будет второе дыханье!