Голгофа, Голгофа...

Голгофа, Голгофа... Гора или холмик?
Не этим  волнует названье меня.
Голгофа  вошла в мою жизнь - я помню
Ярчайшею вспышкой средь ясного дня.

Уж десятилетье  о ней размышляю:
Стараюсь всю мудрость Голгофы понять,
В смирении Бога-Отца умоляю
Мне помощь Евангельским  Духом являть

Всё, что на Голгофе тогда совершилось,
Непередаваемо в фразах простых.
Голгофа - страданий Господних вершина,
Великая боль Триединства Святых.

Небесный Отец на Возлюбленном Сыне
Покоил от вечности ласковый взор.
И в  бытность хожденья Христа в Палестине
Ту ясность любви не туманил укор.

Но в час, когда Сын, пригвождённый грехами,
Под солнцем палящим весел на кресте,
Смотрел на Подсудного гнева очами
Верховный  Судья и Верховный Истец.

Дух Божий Христа, наполнявший собою,
Творивший в согласии с Ним чудеса,
Его оставлял Одного с крестной болью,
Скорбя несказанно от этого Сам.

Отцовское сердце от боли рыдало,
Своею приемля Сыновнюю боль.
Но Божия святость грехи осуждала
И гневно судил Сына-«грешника» Бог.

Оставленный  всеми в агонии смертной,
К  Святому Отцу Божий Сын возопил.
Отчаянье это ничем не измерить:
От Божьей Любви отлучённым  Он был.

Представить такое себе невозможно -
В  Святом Триединстве нарушена связь:
Творец неделимый,  Святой, Вечный Боже,
В Себе разделился за грешников, нас.

Голгофа, Голгофа... Гора или холмик?
Не этим волнует названье меня.
Стою десять лет на Голгофе, чтоб помнить,
Что сделано Богом Любви для меня.

Стою на Голгофе в слезах, молчаливо,
Смотрю на  пустой, окровавленный крест.
Что разум не может постигнуть пытливый,
Спасённой душой постигаю я здесь.