Три образа

Всколыхнулась душа, тёплой встречей с друзьями согретая,
Потянулась к перу, песней музыку чувств передать,
И как самое близкое, всех сокровищ ценнее на свете,
Появились три лика, три имени: бабушка, Элла и мать.

Вспоминаются бабушки ласково-чуткие руки,
Обнимавшие внука, на колени его усадив,
И родного, читающего с придыханием, голоса звуки,
Что волшебных фантазий мир сказками мне подарил.

Научила всегда жить спокойным и ясным достоинством,
В чистоте и гармонии тело и душу хранить.
Просто рядом с твоей утончённо-возвышенной строгостью
Невозможно казалось проступком тебя огорчить.

Направляла к дерзаниям с неизменною светлою радостью,
Когда, рано оперившись, смело вставал на крыло.
А потом как-то сразу угасла свечой догорающей,
Получив отпущение свыше, завершив жизни дело своё.

Память будит порой из далёкого детства видения:
Колыбельную мама поёт, где волчок, и лесок, и кусток;
С безграничною нежностью, любовью, заботой, терпением
Вьёт родимой кровинушке защищённый от бед уголок.

Вспышкой: море, дикий, солнцем наполненный, берег;
Среди брызг ты выходишь, Афродиту в себе не тая,
Молодая, прекрасная, улыбаясь играющим детям,
И сиянием счастья как солнце улыбка твоя.

Увлекла меня вдаль, закружив, жизнь жестоко-стремительно.
Загружаясь делами, редко в письмах тебя согревал.
Только ёкало сердце на пороге, в объятьях родителей,
Растворяясь в глазах благодарных, когда в дом свой родной приезжал.

Исцеляла мне душу мама тихой, спокойной уверенностью;
Как по жизни иду, была, в целом, довольна вполне;
И ни в чём не воюя, не ревнуя, с душевною щедростью
Передала меня ненаглядной, любимой, жене.

Не звучали под сводом слова вечной клятвы венчания;
Небо таинством высшим в кольцо наши души свело;
Каждым днём воплощая наречённое обещание,
К свету ввысь поднимались, опираясь крылом о крыло.

Жарко жизнь озарялась с моей половиной-подругою;
Через все перевалы мы, крепко обнявшись, прошли;
Ах, зачем же, зачем эта стылая, зимняя вьюга
В ночь уносит единственных, никогда никого не щадит.

Если вдруг грусть затянет беспросветною серою моросью,
Воскрешаю я в памяти, как молитву творя, имена;
Три звезды путеводные, три прекрасные Женщины образа
Маяком, указующим гавань, горят для меня…