О политпоэме Власть Графа Дэ Монте Кристо

По-видимому, мы тут имеем дело с осовремененной и опоэтизированной книгой Николло Маккиавели с аналогичным названием. Но небольшая поэма выгодно отличается от монументального труда, во-первых, экспрессивностью использованных выражений, во-вторых, красочностью образов и их интернациональностью, ну и, в-третьих, завораживающей ритмикой. Если бы не некоторые мелкие досадные огрехи, можно было бы говорить о состоявшемся шедевре.
Но они – эти самые огрехи – портят всю обедню, в прямом и переносном смысле слова. Начинается поэма грозной строкой:
«У власти вкус бифштекса с теплой кровью!»,
Что тут же вызывает массу недоуменных вопросов. Бифштекс с кровью предполагается горячим весь. Если кровь теплая, значит, блюдо остыло и подавать его на стол нельзя, но есть еще кое-как можно, хотя такой вкус – сугубо на любителя.
Пропустив описание собственно трапезы, плавно переходим к интерьерам.
Действо происходит в пещере, декорированной обоями с лозунгами «Права, свобода, равенство». Автор называет их лжеплодами, но не уточняет семантику этого слова, поскольку все равно призывает сорвать эти плоды к чертям собачьим и узреть причудливый узор петроглифов…
Да, пришлось справиться со словарем. Петроглифы, оказывается, это высеченные на скалах или камнях древние изображения зверей, птиц и т. д. Тоже красиво. Но при этом изображенная на скалах или камнях дичь почему-то линчует каменный топор.
Я не заговариваюсь, в тексте поэмы четко написано:
«Как дичь линчует каменный топор:».
Все это действо должно знаменовать собою «Гимн травле четко высеченный в скарне».
Спокойно, словарь я благоразумно не убирала. Скарн (от швед. scarn, буквально - грязь, отбросы), метасоматические горные породы, сложенные известково-магнезиально-железистыми силикатами и алюмосиликатами; возникают в зоне высокотемпературного контактового ореола магматических горных пород в результате химического взаимодействия карбонатных пород с магмой, интрузивными или другими алюмосиликатными породами при посредстве горячих магматогенных растворов. Различают известковые Скарны, сложенные Ca-Mg-Fe-силикатами и алюмосиликатами (пироксены ряда диопсид-геденбергит и гранаты ряда гроссуляр-андрадит), и магнезиальные Скарн, с магнийсодержащими минералами (форстерит, диопсид, шпинель, флогопит).
Жаль, автор не указал на каком из перечисленных видов скарн четко высечен гимн травле. Это, согласитесь, снижает впечатление от прочитанного.
Но дальнейшее сугубо житейское наблюдение частично компенсирует эту неудачу:
«В дни наши штукатуры-демократы
Закрашивают стены древней хаты».
Это много понятнее, чем пещеры, правда ведь? Но не спешите ликовать: в следующей строфе автор переносит действие уже в чум (!?), куда следует согнать всех депутатов, предварительно выдав им вместо мандата звериные шкуры. Особо отличившимся вручают огниво, надо полагать, для разжигания священного огня. После всего этого, естественно,
«Не будет мозг мутить от думских драк,
Забросишь мысль, что депутат дурак».
Очень скрупулезно подмечено. В чумах дураков с огнивом и в шкурах не держат.
И опять четкая концовка строфы, словно гвоздь вбивается в сознание:
«- Бюджет кроят поборники элиты,
Как мамонта когда-то троглодиты».
Каждый с легкостью может представить себе, как троглодиты когда-то кроили мамонта и смело забить на все думские заморочки.
Непосредственно от закройщиков-троглодитов автор переносит действие в древний Рим и остроумно подмечает, что:
«Калигула, Нерон... хрен редьки слаще?»
Спорим, вы ни разу в жизни не задавались подобным вопросом. А зря. Поскольку думающим делается очень интересное предложение:
«Теперь прими на грудь Бориса дозу».
Заманчиво, черт возьми!
Далее автор впервые употребляет современное объемное выражение «в теме»:
«Но если в теме, то пальнешь из танка…»
Потом «в теме» будут различные политические деятели, в основном, иностранные, ранга Ллойд Джорджа и Уинстона Черчилля.
«Ликуют англо-саксы - Черчилль в теме».
Из советских политиков тех времен почему-то представлен только некий Вася Пупкин. Но, по-моему, это лишь придает интриге пикантности, тем более, что все затем описали Ремарк и Хэмингуэй.
Никогда не встречали среди героев этих писателей Васю Пупкина? Невнимательно читали, значит. Вот граф Дэ Монте Кристо прочел внимательно – и выцепил.
Последующий пассаж стоит привести целиком и без комментариев, настолько он уникален:
«А в это время в трюмах парохода
Пять тысяч пленных немцев, как залог.
Среди морских волков не мало сброда,
Кто мог оформить с помпой некролог.
Сверлили взглядом линзу перископа,
Скрипели зубы злобой мизантропа,
С небритых рож стирали липкий пот,
Кривили матом хищный волчий рот,
Но утопить своих за тушку сэра
Видать и для фашиста чересчур.
У самых отмороженных немчур
Хватило видно чести офицера.
Конечно Черчилль вождь... Но и Басаев
Прикрылся сотней баб, от войск спасаясь».
Вот тут я и сдалась. Ни оригинальная трактовка «Прав Человека», ни «Международных прав опека», ни загадочное «ПэЧе», которые  «нужны, чтоб рос приплод засранцев», уже не смогли пробиться к моему взбаламученному рассудку.
Еще и поэтому я не смогла понять, что такое «царственный садОм». Впрочем, по мнению автора, его никакие книги объяснить не в состоянии.
"Как обучить слепца архитектуре?" -
Скорей отыщешь в той литературе.
А напоследок – снова слово самому автору. Без купюр и пояснений:
«Но стоит приложить труда немного
И постараться мыслить хищно впредь,
Сроднившись сутью с ролью осьминога,
И щупалец тугих раскинуть сеть:
Сплести ряд агрессивных комбинаций,
Для будущих не хилых репараций;
На максимум умножить цифру жертв,
Подняв себя превыше всех божеств;
И цель - не усмирить врага на время,
А растоптать; и всех подозревать;
За промахи свои вассалов рвать,
Виня их в саботаже и измене...
И лишь тогда поймете Вы хоть что-то,
Что муза власти - демон эшафота».

Вот, дамы и господа, что бывает, когда пребывание в замке Иф без пригляда аббата Фариа затягивается вплоть до появления интернета.