Клавиши

У Тегерана множество грехов –
хитро гостеприимство Тегерана,
в двадцатом встретил лютого тирана,
а век назад пустил поэту кровь.

Гора Давида – вечность и Кура,
в душе – Россия, Родина… и Нина,
в нём сердце не раба, но гражданина,
и началась последняя игра...

«Нино, послушай, клавиши летят,
на них Господь играет вдохновенно,
и если что-то на земле нетленно…
Любовь моя, я счастлив и женат».

Нинуша вздрогнет: «Русская душа,
какое провидение венчало, чтоб ты и я…
Любви есть лишь начало…»
Но занесён над вечностью кинжал.

А вальс звучит – его не запретить,
у нот не спросишь визу, паспорта ли…
глаза немного от бумаг устали,
он, сняв очки, задумавшись, не спит.

Такая ночь…  любимое лицо,
и будет, непременно, всё в порядке,
но памятью недавней лихорадки,
с руки со звоном падает кольцо.

Короткий и стремительный роман –
чадру на память сердца не наденешь,
и с даром, что всей жизни ей ценнее
в Тифлис въезжает юная вдова.

«Моя любовь тебя переживёт…»
и проливает утренний свой чай…
он, миром завершивший Туркманчай,
не завершил свой прерванный полёт.

Толпа, интриги – горькая тщета,
а он успел быть самым нежным мужем,
и только это праведно и нужно,
и только это – истин высота.

Кавказ хранит в ущельях тишину,
а Грузия теперь уже не та…
там, где лавины снежная фата
вальс грибоедовский, казалось бы, уснул…

Но слышишь ты, как промолчала я:
«Нет смерти на ладонях бытия».