Счастье в руках

Зимний  вечер, легкий  снег...
В  окне  у  Татьяны  подмигивал  свет.
Под окном  я  стою... Любимую  жду.
С  нетерпением   на  двери  подъезда  смотрю.

Скорей  бы  уж  вышла  принцесса  моя,
Скорей  бы  Танюшку  за  плечи  обнять,
К  себе,  свою  сладкую,  крепко  прижать...
На  руки  взять... Закружить... Целовать,
Губы  капризные   не  спеша  обласкать.

От  ночи  прошедшей   сердце  стучало,
И  счастье  быть  с милой, - меня  окрыляло.
    *            *             *
Вот  хлопнула   дверь...
Бреф...   Мужской   силуэт...
Запах  виски  и  чужих  сигарет.
Огонь   зажигалки   лицо  осветил,
Невзначай,  на  мгновение,-
Незнакомца  глаза
Удивили,  кольнули,  поразили  меня...
Но  до  них  ли  мне   было...
Я  стоял,  улыбался, - меня  счастье  кружило.
    *            *             *
Грозный   мужчина   жестоко  взглянул,
Через  секунду  мое  горло  сдавил.
Я  прохрипел:
- Оставь... Отпусти.
  Ты  что  сумасшедший?
  Отцепись... Не  души.

Он  молча  и  дико   в  глаза  посмотрел
И,  вдруг,  ударил  мне  в  скулу  и   прошипел:
- Я  всех  ненавижу... Ненавижу  тебя.
  Смотрю  ты  счастливый... Любовь  и  весна...
  Это  было  недавно  и  у  меня.

В  глазах  потемнело...  Мой  разум   мутнел.
От  рук  сумасшедшего   умирать  не  хотел.
Насильнику  быстро  я  прошептал:
- Прошу,  образумся...  Остановись.
  Не  отбирай  жизнь  у  меня,
  Не  принимай  грех  на  себя.
  Ты  обманулся... Я  не  знаю  тебя.
  Ты   за  другого  принял   меня.

Но  он  давил  мне  на  горло...
От  боли  слабея... Не  чувствуя  тела,
Сквозь  зубы  я  выдавил:
 - Дай  мне  маленький  шанс,
   Шанс  мне  и  себе ...
   Остановив  сердце   мое  ,
   Ты  не  заглушишь  горе  свое.
   Разожми  свою  кисть,
   Подумай  о  матери,  о  детях  своих.

Взгляд  ненавистника   вдруг  потускнел...
Ослабла   рука... Задрожала,
Мне   на  грудь  опустилась...  И  мягко  легла,
Как  осенью   поздней   с  деревьев  листва,-
Трепещет  от  ветра,  жизни   в  ней  нет,
Падает  вниз... Не  подняться  ей  в свет.

А  я,  отдышавшись,   поправил  пальто,
И   взлянул  обидчику  прямо  в  лицо.
И   сжалился   вдруг  от   вида  его:
Потерянность,  злоба  у  него  на  лице.

Вдруг  начал  одежду  он  рвать  на  себе,
Упал   на  колени   и  застонал:
- Я  жизнь   не  люблю...Я  жить  не  хочу.
  Все  уничтожу,  любого  убью.

Не   расстерявшись,  ему  я  сказал:
- Со  стороны  на  себя  посмотри...
  Ты  человек, а  не  зверь  из   глуши.
  Возьми  себя  в руки... Поднимись  и  иди.
  Бога  побойся... Не  злись,  успокойся.
  Примирися   с  судьбой.
  И  лучше  сейчас  же  возвращайся  домой.
       *          *          *
Не  вставая  с  колен... Зажмурив  глаза,
Несчастный   вцепился   в  свои  волоса.
Качаясь   всем  телом, - то  туда, то  сюда,
Грубо,  отрывисто,  как  невзначай,
Как гири  тяжелые,  роняя  слова,
Заговорил  очень   странно  и  не  спеша:
- С  горя  напился... На  жизнь  обозлился.
  Девчонка  моя... Принцесса  была,
  Росинка  утра...  Как  в  небе  звезда,
  Сверкала,  блистала... Была  так  нежна...
  Как  слезинка   чиста.
  И  вдруг  ее  нет.  Ушла   навсегда.
  Не  светит  больше   в  этой  жизни  она.
  Она  умерла.  И  в  этом   лишь   моя   вина.
  Было  счастье  в  руках, -  я  его  потерял...
  Горе  большое  познал,  испытал...
  Счастье  в  руках  не  удержал.

  Жить  с  этим  горем  я  не  могу...
  Быть  может  и  я  туда  же  уйду.

Сдавленным  голосом,  нараспев  продолжал,
И  говорил , как  сердце  болит,  как  пылает  душа:
- Свет  солнца   не   в  радость,-
  Жгет  лучами  лицо.
  Теплый  ветер  колюч  мне,-
  Не  в радость  тепло.
  Я  все  ненавижу. Ненавижу  себя.
  Ненависть,  злоба  в  сердце  моем,
  Они  завладели  душой  и  умом.

То  ли  не  видя,   забыв  про  меня,
Он  говорил,   вроде  как  для  себя:
- Домой  не  вернусь...   Не  могу.
  Нет   теперь  матери   для  меня.
  Мать  обманула,  меня  предала...
  Меня  защищая, -  меня  подвела.

  Не  будет  детей  у меня   никогда,-
  Любимая   мной   уже  умерла,
  Собою  покончила... Дитя  с  собой  унесла.
        *        *        *
Он  вдруг  успокоился... На  ноги  встал.
Отряхнулся  от  снега... Покашлял  негромко.
И  уже  без  эмоций,  с  грустью  сказал:
- Увидел  я  светлую   радость  твою...
  Как  ярко,  от  счастья,  твой  блестит,-
  Зверь  проснулся  во  мне, -  я  готов  был  завыть.
 
  Подумал    от  злости,
  Что  не  должно   тебя  быть.
  Что  не  должно  быть  счастливых,  цветущих  людей,
  Как  и  теплого  ветра,  пения  птиц  и  шума  морей...
  Не  должно  сиять  солнце,  светиться  луна,
  Не  должны  сверкать  счастьем  другие  глаза.

  Надеюсь  поймешь  и  простишь  ты  меня.

Равнодушно  добавил:
- Я  не  трону  тебя... Ты  не  бойся... Иди.
  Не  поможешь  мне  ты... Ни  муки  твои.
  Страдания   чужие  меня   не  спасут,
  Прошлую  жизнь  мне  не  вернут.
        *           *           *
Я  вздохнул,   и   пошел   к  машине  своей,
Чтоб  лицо  обтереть... Обтереть,  осмотреть...
Освежится  духами   для   любимой   Татьяны.

Что-то  лязгнуло, хрустнуло  у  меня  за  спиной.
Я  не  успел  повернуть  головой, -
Раздался  единственный   выстрел  глухой.
        *            *            *
Вот  из  подъезда   вышла  она !
Радость... Снежинка... Принцесса   моя!
Сияет,  как  Солнце... Сверкает   Звезда.
Росинка  первая   весны  и  утра, -
Это  Татьяна,  девчонка  моя.

Свою  любимую  за   плечи  обнял,
К  себе  мою  сладкую,  к  сердцу  прижал.
Вот  на  руки    взял... Целуя,  кружу.
Счастье  свое   очень  крепко  держу.
Татьяной,  Солнцем   моим,  дорожу,-
От  себя  никогда  не  отпущу.