Сон

А море было такое синее
И холодное, как ежевичный пудинг.
А камни такие острые,
Что прикосновением изрезали
В мясо руки.
И стена. Из камня гранитного.
Предвещала разлуки.
И я взбиралась по ней,
Наплевав на ветра пугливые звуки.
Но где-то, морская глупая
Чайка крикнула, нарушив равновесие мое.
И я рухнула, со стены сорвалась,
И летела вниз, как минимум, лет сто.
А в голове моей мысли
В полете бесятся,
И если подумать мне хорошо,
То взбиралась я даже
Не дольше месяца...

А я лечу, чувствуя себя
Сумасшедшей Алисой.
И в глазах темнеет, и во рту,
Вкусом ржавчины, кровь.
И я слышу крики той самой чайки,
Вибрирующие, повторяющиеся
Вновь и вновь.
И я понимаю, что умерла.
И почему тогда, спрашивается,
Я еще вроде жива?

А вокруг меня только ночь
И разноцветные звезды,
Переливом галактик.
А я чувствую только усталость и
Вспоминаю, что дома забыла шарфик.
А потом, я вспоминаю, что перед смертью
Неплохо бы полетать и
Поворачиваюсь лицом вниз.
Чувствую холод ветра,
Вокруг загораются праздничные гирлянды
И от старого дома мимо
Плывет карниз.

А потом я совсем как Алиса,
О господи! Мимо плывут
Предметы мебели, а мне страшно.
Разноцветные кегли,
Теннисные мячи и
Вашингтонские башни.
Потеряв голову, хватаюсь,
За что не попадя:
Ногу собаки, чайник и чье-то письмо.
И мне вдруг кажется, что все это -
Чужое, даже падение,
Но вот письмо-то мое.

Я чувствую внизу живота тепло,
И вижу кота.
Он мурлычит:
"Не надо бояться.
Смерть - это ведь хорошо,
А жизнь всегда не права".