последний листок

* * *

банальный разговор обычный чертит круг —
пластинку старую на граммофоне.
а  мне осталась нежность смуглых рук
и  долгий взгляд знакомых глаз в вагоне.

по снегу памяти нет в прошлое пути,
но снова кружится невольно
последнее:  «не уходи...»
далекое и дождевое...

* * *

закатов огненные листья
ложатся почерком осенним,
для этой боли девять жизней —
девять кругов и возвращений.

а время ищет оправдания,
и смерть становится началом.
и девяти предначертаний
для этой боли слишком мало.

* * *

так   странно,  что  не  было солнца  двадцать  четыре  дня,
так   больно,  что  ты  не  вернешься, чтобы  увидеть  меня.
не  будет  подарков,  елок  и  всей  этой  суеты,
так   страшно,  что  мир  расколот — я здесь,  а  где-то  там  ты.
и   чьи-то   чужие  свечи  зажгут  за  чужим  столом,
для  нас  же  не  будет  встречи
ни  сейчас,  ни  потом.

* * *

дней  пустоту наполняет осеннее  немногозвучие.
знакомый  каштан засыпает, седея под ватною тучей.

и, странно изнемогая в малиново-желтом бреду,
опавшие кроны листая, к  тебе, забываясь, иду.

дрожат  одиноко  ступени, знакомых  не слыша  шагов,
и  падает  мне  на  колени  последний увядший листок.

твой дом заколочен... забыт смешной старый зонт у двери,
луч света на иглы разбит и чертит узоры в пыли.

твой дом заколочен, и скоро опустится снег и покой,
наполнится дремлющий город звенящей и злой тишиной.

твой  дом  заколочен  и  пуст, забудут  друзья  и  враги,
паутиной  опустится  грусть, под  снегом  все  станет  другим.

останусь задумчивой тенью, зная — никто не придет.
дрожат одиноко ступени, твой дом заколочен... и ждет.


* * *

в мой мир из стекла не приходит зима —
распахнуты двери, прозрачны дома,

закрыты ворота, витринно храня
стеклянную тайну в душе у меня.

в немых отраженьях, блестят зеркала
дождями и снами цветного стекла.

дворником рыжим осень метет,
каплями время по крышам  идет.

проходит и длится ... и  день ото дня
все больше осколков в душе у меня.

(15 лет)