Чисто сердечное

для Lee Kater

Как писать о тебе,
          Когда буквы забились в комок,
Когда горечь —
          Мой срок и тюремная тёртая ложка,
Когда ворон курка
          Отмолил побледневший висок
Исповеданным черным.
          Как будто дворовая кошка,

Также стынет октябрьским палец,
          Ложась на курок,
И когда до Ничто
          Остаётся чуть меньше Немножко.

Как шептать о тебе,
          Как вменить отрешенным губам
Невменяемость санскрита людей,
          Непривыкших к предлогам,
Когда эта дорога
          Ведет неизбежно к следам,
И мощам Пятикнижия,
          И упованию на Бога.

Слогом тлею в наречиях,
          Прячусь кафиром в харам,
Полагаясь на суры теперь
          Непростительно много.

Как посметь твой эскиз
          Предать краски забвению, и
Дописать неуверенно штрих
          И упасть у мольберта.
Как посметь твои росчерки глаз —
          Эти бездны твои
Заключить в душный холст,
          Зализать в невесомость конверта,

И шептать голубям:
          «Вопреки притяжению земли
Отыщите мой плен
          За уральской тоской километра!»

На каком же наречии
          Мне, осторожному, петь?
Где подслушать бы нот?
          На каких поднебесных этапах
Высоту, как аккорд для того,
          Кто не может терпеть,
Врезать в пальцы. До боли.
          До крови. До белых халатов.

Как дышать мне, ответь,
          Когда тают и сходят на медь
Золотые иконы,
          Ассарием падая на пол?

Да и вправе ли я
          Все твои повторять имена,
Бормоча, что послушник
          Во тьме, отпевальные письма
Здесь, на выселках слова,
          Где суффиксы — злая шпана —
Жгут кострами глаголов
          Сухих прилагательных листья.

Здесь своей темнотой
          Разрываясь до самого дна
Я иду, чтоб воспеть тебя миру.
          И тьмой обратиться.

Как пристало послушникам,
          Я безнадежен и слеп,
Я оглох твоим голосом,
          Я заколдован молчанием,
Так смешон своей песней,
          Монашьим нарядом нелеп,
Но не может нелепым
          Быть чистое сердце признания —

Преступление горящего сердца
          Длинною в пять лет
Понесет в твоем лике пречистом
          Свое наказанье.

Сочи, 17/22.10.07 г.