Лукояновой А

Я так оборзел, что пишу это строки в ванной,
я так обомлел, что протираю глаза ручкой,
не видеть тебя - все равно что смазать глаза луком,
я так никогда не ревел, не обольщайся и сейчас не буду.

Прыгал я с идеи на другую идею,
мой мозг горел вонючей пластмассой,
тебя не коснуться - луком проснуться.
Будь я проклят, сломайся!

Мой без порядка стиль не впору ведущим писакам,
знаю, не твой он любимый,
но как сказал бы художник: "Так тебя вижу".

Я смажу лодыжки пахучим маслом.
Твои, на свои мне наплевать.
Я постараюсь быть таким, каким хочешь,
но ты, шалава, не чиркнешь и строчки.

Я молился коробке с бельем, икон не осталось,
быть атеистом модно, поверь, но я им не останусь.
Не себя же я буду просить.

Я терпеть тебя не могу, вот она, милая, наша любовь.
Доходил до такого, что хотел выпустить кровь.
Не обольщайся, ты причем на 20 процентов.

Приятно вспомнить, как я жить без тебя не мог,
во время обеда, правда, я думал о рисе,
но это лучшее из всех написанных строк,
они на редкость правдивые.

Не слышать тебя - заткнуть уши луковой пробкой,
думаю, они будут болеть.
Запомни слова мои, дорогая.
Так люблю, что не могу терпеть.