Приют всей памяти моей. Александр Сигачёв

МИНИАТЮРНАЯ ПОЭМА.

Вот и пригорок тот… Там, за ручьём,
Родитель мой обрёл свой вечный дом,
И матушка моя… Дай, Бог, им радость рая, -
Всем сердцем к Богу часто я взываю…

Петелино лежит, как на ладони,
Где юность наша разливалась морем,
Несла меня на волнах бытия,
Здесь первых радостей познал секреты я…
И жизненный подарен мне урок,
Здесь, на пригорке, затканном туманом,
Вот над ручьём густой туман залёг,
Клубясь, как из кувшина джина, странно…
И в небе облаков белеют вереницы,
Овечьи будто - тучные стада.
От юности знакомые картины,
Нам дороги, как лик невесты милой.
Порой во сне являются ко мне,
С годами прошлое нам дорого вдвойне.
Не изменить и не придать забвенью,
Ни в горе, ни в печали, ни в веселье.

Внизу ручей, сокрытый тростниками,
Питается ключами-родниками,
Как я люблю студеный бег ручья,
Где всякий раз в жару купался я.
В нерукотворной каменной запруде,
С каймой порфировой травы, как в блюде;
И покидал запруду, окрылённый,
Как будто в мир был заново рождённый.

Весь косогор в гвоздиках и в ромашках,
Жужжанье пчёл в цветочных красных кашках,
У мостика одна ракита золотая,
В ручей, сколь помню, косы опускает.
А у корней её - трава густая
С фиалками ей корни украшает,
Шиповники колючие кустятся,
И птахи певчие в кустах густых гнездятся.
Журчит напевы им ручей студеный, быстрый,
Ключи повсюду бьют из-под корней,
Питая все побеги, как детей -
Ракиты серебристой и кустистой…

Чем тише у ручья журчанье,
Тем пенье его сердцу величавей.
По камням белым бульканье и всплески,
И капли-жемчуги, рассыпанные в блеске
В лучах полуденного солнца;
И, словно, у волшебного колодца,
Я замер в ожиданье чуда,
Всё помню, не забыть, покуда, жив я буду.
Всё тот же здесь бревенчатый мосток,
Отзывчивый всегда на каждый шаг,
Где по излучине ручья живой поток -
Ручей, чуть слышный в камышах…
Паук легко скользит по глади вод,
С травинками зелёными плывёт
На быстрину, где звонкое теченье, -
Невыразимо водяное пенье…
А в заводи, в кореньях у ракиты
Рыбёшки то стоят, то слишком быстры.
И сколько здесь для глаз моих услад –
В лучах полуденных и от ручья прохлад!

Откинусь на спину в траву и на цветы,
И к небесам летят крылатые мечты!
Ужель закончится когда-то эта нежность:
И мыслей новизна, и теплота, и свежесть?!
Сравнить могу с радушием друзей,
Дарить при встрече щедростью своей.
Вот жаворонок надо мной витает
По кругу, чуть крылом не задевает,
Возможно здесь гнездо его родное,
И в нём птенцы живут гурьбою…
Пусть мир души ничто не потревожит,
Пусть этот день, как вечность будет прожит.
Пусть льётся душ отрады и краса
Не упорхнёт бесследно в небеса…
Ах, слиться бы с хрустальными струями,
Остановив мгновенье чудесами!
Чтоб за строкою этой стихотворной,
Не возвращалась жизнь к толпе притворной.
Остаться бы здесь, в сказке, столь пьянящей,
Под тихий шёпот ручейков звенящих;
Где заросли, чуть слышно шелестят,
И так пьянит цветочный аромат.
Цветов незримых здесь в шатре прохлады
Неизъяснимый аромат - за песнь в награду…

Но что я вижу! Не солгу, ей - Богу! –
Пастушка с луга вышла на дорогу,
В деревню гонит небольшое стадо
И, словно мне в награду – хорошо
Играет на свирельке небольшой…
И долго я стоял, заворожённый:
Не Эхо ли Эллин явилось в дол зелёный,
Чтоб барду-страннику явить своё виденье –
Игру свирельки и живое пенье?!

Что было дальше? – Вспомнить не дерзаю…
То был ли сон, иль грёзы? – я не знаю.
Глазам своим не верил, суеверный,
Меня, как воскрешали всей деревней…
Как брата обнимали и ласкали,
По-очереди к сердцу прижимали,
И дружелюбных глаз не отводили,
По всей деревне с песнями водили.
И я ходил, исполнен изумленья,
Как будто было новое рожденье!
Чудесной нитью нас судьба связала,
И радость неземную показала!
Хотите, верьте: жизнь, как от начала,
Плыла, как будто - лодка от причала.
И радостью спешу я поделиться,
Как трепетна в груди моей синица!
Ах, как уйти, расстаться мне покорно
С цветами дикими в ковре этом из дёрна?!
Теперь, когда в душе покой и тишина,
Мечтам моим уж будет не до сна…

Уединюсь в обители лишь той,
Где ярче свет поэзии святой!
Там стану петь и опыт песен мой,
Пусть будет венчан только тишиной.
И, коль не в силах одолеть тревогу,
Природу призову я на подмогу.
Когда родится песня в тишине, -
Она слышней в эфирной вышине.
В грядущий день лететь прелестней ей.
Насытившись спокойным светом дней.
Чуть тронешь струны в тишине: вот-вот,
Свободней песня вылетит в полёт!
Не зря пастушки дудочка мне пела,
Поэта вдохновить – её святое дело!
Меж мной и ею – беспредельны дали,
В которые - проникнуть мне – едва ли
Сподобиться; но всё же, верю, - с ней
Незримой нитью связан был Орфей!..