Рижские элегии

                Татьяне Клевцовой

1.

Сбросить напрочь познанья вериги,
затеряться в узких улочках Риги,
стать никем, безымянным прохожим,
непохожим не всех и похожим.
А балтийское небо во взоре -
витражи в вечном Домском соборе,
и вся жизнь -
              это только дорога,
о которой мы знаем не много,
только то, что кончается где-то.
Но на улице май, скоро лето,
легче верить в исход благодатный.
И на улице Риги опрятной
так вкусны сигарета и кофе,
можно вовсе забыть о Голгофе,
катастрофе,
        печалей - излишек,
лучше стать миловидных латышек.
Вы, рижане, - почти парижане,
москвичи, мы почти что южане.
И холодная синь Даугавы
тащит к морю земные отравы.

2.

Балтийскими ветрами проштормлён
средневековый городок прибрежный.
Я старину люблю, и мил мне он,
уютный, пасмурный, неспешный, нежный.
И воздух католичества люблю -
латинские возвышенные ноты.

Доверюсь маленькому кораблю,
оставив все печали и заботы.
Мы проплываем под большим мостом,
в сравненье с ним кораблик наш - как чайка.
Здесь, в Риге,
             есть гостеприимный дом,
а в доме - просветлённая хозяйка,
которая мне сварит русский борщ
и пиво расплескает по стаканам.
О, Балтика, твоя любима морщь,
хоть наглый ветер шарит по карманам,
ерошит шевелюру.
                Мне знаком
сей зов морской - пираты, бригантины.
Сидим в порту и пьём крепчайший ром.
И твёрдо верим в райские притины.

3.

Вхожу в католический храм.
Бормочет орган неустанно.
Здесь месса звучит по утрам,
звучит по-латыни “осанна!”
И зыбятся всклянь витражи -
в них небо на Ригой дробится.
Пейзажи они,
            миражи?
В поклоне застыла девица.
Мне нравится стрельчатый свод,
таинствен алтарь в затемненье.
Балтийских неласковых вод
покой.
     И души воспаренье.

4.

Мы в ресторанчике сидим,
пуская сигаретный дым.
В окне - Средневековье, по цветочку
безумному, как Божий рай в рассрочку.
И пьём, конечно, рижский мы бальзам.
И ты тоскуешь, видно по глазам.
Тебе б квадрат
              московской ”одиночки”,
и Богу слать свои тире да точки.
Но Рига благодатная вокруг!
И знаешь ли, в душе моей испуг:
обратно возвращаться в Азиопу,
где хорошо лишь смерду и холопу.
Я здесь царицей чувствую себя.
И Балтику изрядно возлюбя,
оставлю завещанье:
                пусть развеют
над этим морем, что белесо мреет.
Что толку, что всю жизнь стремлюсь на Юг?
Видать, не суждено, мой милый друг.
Я знаю: ангелы летят на Север*,
и нам, как сказано, не спать на сене.

5.

В блондинистой местности иноязычного люда,
где в море перемывается чья-то посуда
и белые чайки кричат голосами вакханок,
бродила я, Будда и хиппи, и ангел-подранок.
И мысль в высоту уносили ажурные шпили,
и мысли другие мои
                Даугавою плыли,
и домиков старых запомню цветные оконца,
в которых гуляло нещедрое местное солнце.
И сосны запомню - смолистые хвойные струи
средь ветра солёного - Рига, твои поцелуи!
И кошку запомню трёхцветную в низком окошке,
ведь это так здорово - в Риге есть место и кошке!

А в Риге есть место ещё голубям и собакам,
и русским поэтам, и скомканным ими бумагам,
и дивным стихам,
                что когда-нибудь Бог прочитает.
И Ригу, как книгу, прилежная память листает,
её старину и сегодняшний день скороспелый,
и муза стремится за быстрою чайкою белой.
Две птицы над Балтикой встретятся
                и - разминутся.
И тает на столике след от кофейного блюдца...

6.

Уходят в будущее корабли.
В кармане память -
                шишкою сосновой,
что я топтала этот край земли
в изножье синей Балтики суровой.
Я шишку из кармана достаю -
она глазаста, словно я и Лайма.
Я горькое прощание запью
водичкой сладкою со вкусом лайма.
Уходят в будущее поезда.
Уходит прошлое
               в фотоальбомы.
Над Ригой одинокая звезда -
она же лампы свет в окне вагона.
Прощай, не буду врать, что я вернусь,
столица Латвии, всё хорошо впервые.
Но на губах - сосновой хвои вкус,
и крестик католический - на вые.

7.

Была я в Риге или не была?
Воспоминанье -
             родственник фантома.
Нам трудно верить, что Земля кругла.
Но вот бесспорный факт: я снова дома.
И мы с тобою рижский пьём бальзам,
и жадно созерцаем фотоснимки.
И очень рад ты - вижу по глазам, -
что я вернулась.
               Русские суглинки
в окне цветеньем одаряют глаз.
И старый дом наш для меня - как новый.
А Сашка на ковре, забыв про нас,
играет резво с шишкою сосновой.

Май 2014



_