Ил-2. По воспоминаниям лётчика-штурмовика

До предела заполнены баки и под крыльями птицы-обжоры,
На плоскостях моих советские знаки за державу мою и за город.
Взлёт в полночь, а так же веру в строю и на карты времени нет.
Всё на глаз или судьбу твою вновь летим, словно, до планет.

Там до посёлка или переправы реки, если не падём с небес раньше,
Как ангелы от ядовитой руки или как Ева не вкусив плод фальши.
Те яблоки из Райского сада отражаются на земле чёрной,
И бубновый профиль - досада, он как смерть заходит за спину ровной.

Вот атака и в куски мои крылья! И пробита звезда СССР!
Не сегодня судьбе моей видно захотелось идти под прицел.
Я штурвал до упора сгибаю и на мёртвую опять выхожу.
Пусть же те, кто сейчас погибает, пусть простят меня, я жить хочу!

А от злости в глазах потемнело и я сделал  предельный вираж.
Немецкий ас, пусть он такой и смелый, никогда так не шёл на абордаж!
Заход сзади и обманным сюжетом, зажав гашетку загрохотали пушки,
И пусть в Luftwaffe будет получше с бюджетом, гробану за то, что сбил наши "сушки"!

Летят трасёра, как голодные псины, только их спустили с цепи,
Загорелся "Фокер", кабину покрыло бензином, остался лишь шлейф дыма позади!
И буквально в метре по баку я прошёлся в пустоте его глаз,
Не ожидал он от Ила такую "собаку", сказал одно: - Russische pilot - Ac!

В его глазах было уважение ко мне, когда горел он и падал в бездну неба,
Проснулась жалость к нему, ведь видел он мать во сне, а теперь горел заживо, но смело!
Пусть война забирает жизни, но какай бы ты не был стороне.
В результате ты борешься с таким же или трусом, или героем, а мать во сне!