Праздник трёх блюд

Сегодня Бог послал и первое и третье.
Второе тоже было: не пышное, но всё же.
Сегодня, за чертой двадцатого столетья,
был праздник на столе, и я, как в царской ложе,

за кухонным столом, благословляя Бога,
утешившего плоть, хочу чего-то боле:
затёртого, до дыр, живого, с сердцем, слога
подвластного душе, а не диктату воли.

Сегодня Бог пригрел. А завтра так ли будет?
Нострадамус... и тот, наверняка б, ошибся.
Наверно лишь одно - октябрь всё крепче студит
разнузданную хлябь осеннюю и свыкся

давно уже мой дом с избытком сожалений
по поводу и без, но чаще по причине...
Давно наперевес ложится груз сомнений
и в том, как прожит день, и в том, как на чужбине

в стране своей живёшь, врастая в отстранённость,
пытаясь обойти безбрежную трясину...
Но всё грубей узда и тяжелее ноша,
охаянный модерн в абстрактную картину

вписал всю нашу жизнь (конкретное не в стиле
с тех расчленённых дней), так проще, так желанней
тому, кто правит бал, тому, кто ныне в силе,
тому, кому бы быть не к меньшинству гуманней.

И ныне, в дар за взгляд, что преданность рассеял,
за речь, что изжила прекраснейшую степень,
я, в шестьдесят с лишком, желудок свой засеял
субстанцией трёх блюд, где промелькнула печень,

поведав (пусть в чертах и общих) суть блаженства:
как мало, дорогой, для жизни нужно ласки...
И этому родству - бесчисленные жертвы
под ладана "бальзам", под торжество баланды...

Был праздник на столе, и было торжество
тарелок, вилок, блюд (не пышных блюд), но всё же...
И за полночь уже, но так и не пришло,
то чувство, что всех блюд и княжеских дороже.