Ясновидение махно

 

 Эй вы хлопцы, гарны девки, куренные  казаки,
  как пойдем до Голубивки,  разгуляются клинки.
  Парусами шаровары – будто в море роджеры,
  кошевые  -самоварами -   оселедцы с рожами. 

  Что ты смотришь, как селедка –та, что в ножны просится!
  Что горилка да молодка, если опорОсится
 голова моя мыслЯми о крестьянском царствии
 с похмела – волом в яслях. Тут не бредни с цацками!

  Не язык, а  помело  ведь у сверчков- политков,
  лучше  житу ополОветь,  чем – не в ту калитку. 
  В половецкой ли степи да у Льва  Давидыча
 ты секи,  казак, секи  своего обидчика.

  Не  Деникин, не ЧК,  не Петлюра. Где я?
  Мыслью  думной ледорубчика в голове  идея.
  Для каких там очеркОв  вы меня подначиваете?
  А возьмёт гармонь Чирков, всё  переиначит.

  Любушка-голубушка, пулеметный гром,
  любечко мне, любушко- Таврия тавром
 на сердце, как рушники в крестик поминальные,
  мне, рубаке, не с руки  мысли полинялные. 

  Хоть султану-Ильичу, хоть какому ляху,
  вместо кепки я всучу добрую папаху.
  Охайте да ахайте над моим посланием,
  я как лемех в пахоте,  сеяной  -по самые

 думушки заветные, так –то, брат, Бронштейн!
  Вы куда залетные- с Нестором в башке?
  Летопись не кончится – той кровавой банькою,
  а напьюсь из ковшика-   стану снова батькою.

  Я ведь не стахановец ,вижу, вижу в чарке,
  если кто –то хан овец, я  же волк  в овчарне.
  Вижу в полуштофине, словно в телескопе я,
  как Россия штопана- всё штыки да копья.

  Славу Пугача да Стеньки не поставить все же к стенке!
  Ой, вы милые коленки, слаще чем в той крынке пенки.
  Ой ты,  Гуляй-полюшко – да хмельная свита,
  ой ты  доля, долюшка - разбойные свисты.
   
  Не останься в дураках! Трогай семиструнную.
  Самогон на бураках-да и в даль туманную.
  Это , хлопцы, будет гон-не золотопогонные.
  Бубенцовый перезвон.  Золото     иконное…

 Грабьте, хлопцы, алтари! Те лари да икосы…
 Ты, гармошка,  говори! А ты накось-выкуси!               
  Я ль копытами не рыл то, что не допито?
  Ты сыграй, гармонь, кадриль! Тут уж не до пыток

 окаяннейшей любви, если око в ямине…
 Ты лови момент лови -  Марксом обуянная.
  Нынче, брАтушки, ничья меж бородачами   
  Пугачева варначья и  Энгельса с речами.

  Кочаны да топчаны, да в степи точаночки,
  засолить парчу в чаны для зазнобы-панночки!
  Стан точеный. Полустанок. Да из сенок боровом
 лезет лыцарь -  полупьянок, померятся норовом. 

  Я махну на всё уздою. Я ли не Махно?
  Хной накрашусь. Для удою  сигану в окно,
  два бидона вечной славы утащив в Париж,
  быть бедовым для шалавы, хрупнув кочерыж...

  А капусту всю в засол, что рубали шашками,
  не шаляпиское соло –по станице с шашнями.
  То не к батюшке –царю с миром челядь вся донска …
 Ладно. Всю её - дарю. Ажно до Челябинска.

  Ой ты, смертушка залетная, ты, конечно, не стара
 в косах ленты пулеметные для Махна, для Нестора,
  Подмахну декрет о волюшке, не ходи за мною впредь.   
  Не во чистом Гуляй полюшке нам  венчаться-умереть.