Время и вечность

Кто-то, быть может Асклепий, сказал нам, что время лечит.
Вернее, кругом наждачным шлифует открытые раны,
Чтобы небесный свод удобней ложился атлантам на плечи
И было что вспомнить калекам и отставным ветеранам.
Знаешь, от гномона древних, в мрамор ушедших греков,
До курантов, надзирающих за гомоном нынешних улиц,
Пропасть не меньшая, чем от измождённых святых Эль Греко
До культа зажаренных в свете мишленовских звёзд куриц.
Пространство вселенной – лучший кандидат в вечность,
На которой слегка колосится посеянное нами время,
Как точка отсчета от рождения в безусловную конечность
Тканей  слабого тела, определившая каждому личное бремя.
У секундной стрелки с биением сердца сходство природы,
Объединенное ритмом и прочими насущными мелочами,
Не важными тем, кто уходит в вечность громко, но с чёрного хода,
Или с парадного, двери тихо открыв золотыми ключами.
Время легко узнавать натасканными им же глазами,
Видя пустые бойницы осевших в землю замков и зданий,
Слыша слова, сказанные высокими и грубыми голосами,
Определяя на ощупь границы своего мирозданья.
Вечность – отсутствие лестниц, перил и других ограждений,
А если короче, то сонные рыбы вечности плывут над облаками,
Над миром с палатой доступных разуму мер, весов и делений,
Где люди – узники времени, не сумевшие стать рыбаками.