После пары мгновений

я не друг твой.
не враг.
не любима и не ненавистна.
я в расчёты твои не входила. уже не войду.

я в зрачках твоих чувствую чернь настороженных дул, из которых мне чудится в сердце за выстрелом выстрел. ты не должен терять оттого, что нашлась я случайно, это выбор, и каждый в своём - удручающе  прав. я приму то, что чудится, стыд твой с собою забрав, и когда будет взгляд заблестевший особо отчаян - не желай добрых снов и ночей. я не стою притворства. не криви же  душой, не мани поволокой ресниц. я такая Кассандра - заранее падаю ниц, и надеюсь на жизнь, но ты целишься ниже так чёрство. ты уверен, что всё ещё действуют старые чары: я должна умирать, а жалеть лишь тебя и беречь. вновь о снах своих страшных ведёшь очень жалобно речь... рассказал бы о них - знаю всё о значеньях кошмаров. ты не принял, боялся - заманит, исчезнет, надует! - а тянула тебе через ночь путеводную нить... я не свет твой, не тьма - ни светить не могу, ни темнить. я из самых правдивых и самых нелепых колдуний.

ты с опаской в прощальном всё ищешь упрёки и пафос, только так - заставляю дышать свой больной полутруп. ни один пристеде... престиди... словом, фокусник, тут - не поможет - и с помощью всяких немыслимых пассов. ни один, даже добрый-предобрый могучий волшебник, не посадит в болоте моём голубой вертолёт. прорастает сквозь душу колючее горе-быльё, и болото тоской зеленеет намного душевней. так стреляй же скорей, никогда не узреет твой разум, что хотела спасти от болотных огней бесовских. мне не к стенке теперь - так аскетом во внутренний скит, чтобы вместе со скитом в трясине навеки увязнуть. я не хлеб твой, не соль. я не челн твой - добротный ли, утлый, и не дальняя цель, и не ближний уютный маяк. и не что-то, к чему ты захочешь добавить "моя". я не жизнь, я не смерть. ты не мой заблудившийся путник. и совсем не такой испугавшийся маленький мальчик, как хотел бы казаться... в ушах - ужасающий звон:

я не долг твой.
не дом.
я не значу совсем ничего,

кроме пары мгновений, когда показалось, что значу.