Пахнет гарью в воздухе прогорклом

Пахнет гарью в воздухе прогорклом,
Вижу тень распятого листа,
По душе ползёт, как дождь по стёклам,
Мутная, зелёная тоска.

Эх, от этой гнили заграничной,
К нашей стуже, крепкой, но привычной,
Что б за Новый год поднять стакан,
Что б исчез как время безразличный
В сердце холод, в голове туман.

Выпить с братом горькую, хмельную,
В долгой ночи сердце опростать,
Выпить с ним за ту, за дорогую,
Стал черты её я забывать.

Это не бесплодное копанье,
И не времени усталый бег,
Это всё от боли расставаний,
Странно так устроен человек,

Что вдали от милых глаз кочуя,
Забывая дом, где мы росли,
Вдруг остановлюсь я, затоскую,
Запахи почувствовав земли.

И опять бреду дорогой торной
В беспросветный, страшный красный мрак,
И опять несу в душе покорной
Леденящий ум и сердце страх.

Сколько нам имён? Никто не знает.
Знаем только: встать, шагать, ползти.
Знаю точно: где-то отливают
Пулю для моей больной груди.

Кто-то её нежно упакует,
Отошлёт к урочным временам,
Кто-то в магазин её обует,
В ствол её дошлю, конечно, сам.

Припаду, прижмусь холодным сердцем,
Испытаю сладкий, детский страх,
На секунду на меня повеет
Явь твоих волос и запах трав,

И нажму... И поплыву спокойный
Не заботясь тем, что всё не так.
В этой жизни это будет первый
Мой свободный, неподсудный шаг.

Август 1982