Другая горка

  Ёжик стал третьим чудом в её жизни. Вместо всемиожидаемоймамами девочки. Когда на ультразвуковом исследовании сказали - мальчик, она уехала домой на такси, чтобы никто не видел слёз. Третий мальчик...
     Когда в полтора месяца Ёжик заболел коклюшем ( а это не приведи Бог!), ей не нужна была никакая девочка. Она молила всех Богов, чтобы он выжил! И Боги услышали её!
     Для неё это так и осталось из области мистики. Женщина вынашивает, рожает, растит мужчину, наблюдая за превращением его из мальчика в юношу, любя его так, что никакая любовь не сравнится с Любовью Матери к Сыну...
     Ёжик рос добрым, весёлым, общительным, но совершенно "не садиковым". "Туда" он походил в общей сложности недели две. Пребывание там, где не было её, теряло смысл. Не помогала даже экологическая комната с лягушками, черепашками, белыми мышами и редкими видами кактусов, куда добрая нянечка, видя совершенную потерю смысла жизни им, Ёжиком, водила, чтобы отвлечь от грустных мыслей. Но тщетно. Ёжик тихо и убедительно просил позвонить маме. И добрая нянечка звонила, и как-то сами собой  высыхали слёзки, и жизнь вновь обретала смысл, сияла яркими красками. Ты есть, а значит есть и я...
     Зато он с удовольствием ходил с ней на работу, тихонько сидел за последней партой, пока она вела урок. В шесть с половиной лет Ёжик сам пошел в школу. Её часто ругали за то, что в такие-то "летА" она считала его маленьким. Какой же он маленький?
     Это неправда! Потому что шесть с половиной лет - это очень маленький... Потому что для мамы ты всегда маленький. И мама всегда должна знать, что ТЫ - ЕСТЬ и с тобой всё в порядке.
     Но когда-то нужно "выходить в свет". И в один из декабрьских вечеров Ёжик вышел. На горку во дворе, трогательно держа в ручках верёвочку от санок, часто оглядываясь на открытое окошко, откуда она махала ему рукой. В квартиру ворвался морозный воздух. Пахло свежеразрезанным арбузом, предновогодним ожиданием счастья и чуда. На горке было много детей и взрослых. Она делала очередную уборку, но каждую минуту подходила к окну и среди детворы безошибочно находила своего Ёжика. Замешкалась. Сколько прошло? Пять минут? Больше? Вдруг страшная мысль мелькнула в голове и... материализовалась. Мгновенно. Ёжика на горке нет...
     Опрометью бросилась на улицу. В воздухе пахло горем, бедой, чем-то страшным и безысходным, потому что на горке Ёжика не было на самом деле. Вспомнились чудовищные истории об исчезновении детей. Нет, Господи, только не ЭТО. Этого не может быть, потому что не может быть НИКОГДА! В считанные минуты горка опустела. Запасной вариант - соседний двор с качелями. А вдруг... Но этого вдруг не случилось.
     Не слёзы, нет, душило отсутствие воздуха. Его кто-то перекрыл. Даже вздох сделать было невозможно. "Маленький, любимый мой, хороший, где ты? Если нет тебя , нет и меня... Зачем, зачем я тебя отпустила?"
    Идти куда-то нужно было, но ноги не шли. Была одна-единственная, последняя, надежда. Там, впереди, рядом с домом, школа. За школой - другая горка. Но если его нет там... Она собрала остатки сил и пошла туда, к последней своей надежде. Минуту назад одинокая детская фигурка, держа за веревочку санки, медленно поднялась наверх, но куда-то исчезла. Сейчас там тоже нет никого.
     Она подошла к той, другой горке. Медвежончатая детская фигурка в комбинезоне, только что скатившись вниз, стояла не двигаясь. Она подбежала, упала на колени, и горячие слезы побежали по лицу. Она целовала прохладные щёчки, обнимала, что-то шептала бессвязное, сквозь вырвавшиеся наружу рыдания... Свет мой ясный, если ТЫ ЕСТЬ, ЕСТЬ И Я.
     А Ёжик тихо и растерянно объяснял, что просто перешёл на другую горку.